(Перевод. Оригинал опубликован в блоге Joanna van der Hoeven.)
Следование природоориентированной традиции, такой как друидизм, восхитительно в плане возможностей и благотворно в целом, если мы выходим за пределы нашей эгоцентричности и работаем в направлении служению нашей среде, богам, предкам, местным духам. В традициях такого рода нет требований относительно веры во что-то. Здесь нет сверхъестественного. Есть только природа, благословленная природа, прямо перед нашими глазами. Увиденное мы интерпретируем исходя из наших ощущений, не верований, только желания получать опыт, учиться, думать и создавать по-настоящему глубокие, вдохновляющие отношения.
Такой род традиции, такой род размышлений означат, что друидизм отличен для каждого. Это также означает, что мы принимает опыт других в традиции и нет ничего верного или неверного, по сути, только интерпретации и опыт. В друидизме нет литургий. В то же время мы находим их корни в ландшафтах и культуре, которые мы можем почитать и изучать, так чтобы это работало для нас в нашем индивидуальном прочтении. С точки зрения несогласия с другими точками зрения кое-что в друидизме кажется смущающим и вызывающим недоумение, но с другой стороны это источник великой свободы.
Боги в друидизме — это боги природы, одновременно и природного мира, и человеческой природы (и того, что находится вне её). Это силы природы, которые без должного к ним уважения могут убить, ранить или разрушить. Любовь, желание, дождь, буря, ветер, солнце, снег, лёд, война, рождение, смерть: всё это боги. Хотя это не те боги, перед которым мы склоняемся в почтении к некой религиозной иерархии. Боги природы — те, с кем мы вместе работаем, чтобы должным образом существовать в экосистеме. В природе также нет иерархии; концепция пищевой цепи чисто человеческое изобретение, заставляющее людей чувствовать себя высшими существами, которые имеют право эксплуатировать все формы жизни, находящиеся в цепочке ниже. Акула, что плавает вместе с вами в океане, имеет иную точку зрения на эту так называемую пищевую цепь. То же касается плотоядных вирусов или лесного пожара.
Если мы верим в некую иерархию, тогда мы должны подчиняться облечённым властью. Друид знает, что нет никакой власти некого сверхсущества над нами. Есть только силы природы, с которыми мы работаем, отношения с которыми создаём, которых пытаемся понять, так что мы можем идти по жизни с бóльшим осознанием и лёгкостью. Если мы подчинимся силам природы, мы погибнем. Если мы подчинимся океану, как говаривал мой учитель Рысь, мы утонем. Нет места для такого рода поведения в друидизме. Есть только отношения.
Заботятся ли боги о нас? Без понятия. Я спорила с обоими мнения по этому вопросу и в нынешнем году осознала, что я больше ничего не знаю. И в этом незнании есть благословленная свобода. Всё, что я знаю: дождь идёт, солнце сияет, луна вращается вокруг земли, заставляя моря совершать их цикл. Есть ли что-то из этого забота? Важно ли вообще, заботятся они или нет? Если это неважно, если мы не нуждаемся в их заботе, тогда мы просто можем жить. Если мы нуждаемся в их заботе, тогда не ищем ли мы что-то вне нас самих, некую гарантию того, что всё будет хорошо? Будто ища некую форму родительской заботы, мы можем хотеть, чтобы кто-то поддерживал нас, дал нам руку, сражался бы с плохими вещами и прогонял их прочь. Или мы просто работаем с другой силой, что имеет целостный взгляд на мир, к которому мы стремимся, и пытается работать с нами, чтобы создать такой мир? Вот ещё одна сторона: мы можем также хотеть, чтобы некий авторитет говорил нам, что делать. Но относительно этого, по крайней мере, у друида другой взгляд.
Мы можем молиться богам или говорить с ними с целью попытаться разобраться в ситуации, но мы знаем, что они не собираются решать наши проблемы за нас. Мы можем работать с силами земли, воздуха, огня и воды или царством земли, моря и неба, чтобы понять, как мы можем придать нашей жизни глубокий смысл, но в конце концов в том, как мы проживаем наши жизни, и лежит реальная магия и сила трансформации, а вовсе не в помощи внешнего авторитета. Даже если некий доброжелательный источник или божество присматривает за нами, заботится о человечестве, мы всё ещё можем делать то, что можем, чтобы улучшить нашу жизнь с помощью собственных навыков и опыта в первую очередь. Мы не можем оставлять это на некую внешнюю силу за пределами нас самих; поступая так, мы отпускаем чувство ответственности за свои действия. А в таком мы точно не нуждаемся в сегодняшнем мире.
Анархию часто видят как хаос, недостаток организованности или структуры. Когда мы применяем её к глубоким отношениям с миром вокруг нас, однако, сама основа таких отношений трансформирует это слово в освобождение от иллюзий. Мы больше не цепляемся за веру в высшую силу, будь это божество, правительство или начальство. Вместо этого через реальные отношения мы видим, как мы работаем и живём, создавая экосистему, что благополучно функционирует и вполне устойчива. Мы не ищем авторитета ни в чём, лишь сотрудничества. Природа — великий учитель, и она говорит об уважении, а не подчинении в каком-либо смысле.
Мы должны обращаться к самоуправлению, управлению себя только собою. Мы должны принимать личную ответственность за свои действия, мысли, слова и деяния. Когда мы начинаем думать о таких вещах, мы можем тогда распространить это самоуправление на то, чтобы увидеть, как мы можем работать в своей собственной экосистеме без иерархического значения авторитета, без осуждения или борьбы за власть. Но сначала мы должны прийти в согласие с собой, ослабить ограничения своего эго, прежде чем мы привнесём это в мир вокруг. Иначе речь по-прежнему будет идти об ожидании власти или уровне авторитета, что может / не может быть поставлен под сомнение. Мы должны задаваться вопросами обо всём, в первую очередь о нас самих, наших убеждениях, отношениях, жизнях и лишь после этого об остальном мире. Так мы становимся активными членами экосистемы, нежели пассивными пассажирами в этой гонке. Мы работаем, сотрудничая с другими существами для общей пользы.
Анархия требует от нас думать.
Мы можем требовать себе позицию лидера или находиться в ней время от времени, мы понимаем, что лидерство неэквивалентно иерархии. Стая скворцов движется вместе, как одно целое, но следует за действиями одного скворца, танцующего месмерический танец в небе, демонстрируя навык, отрабатывая акробатические трюки против хищников, упиваясь радостью быть живым. Стая гусей ведома одним, что летит впереди группы, но позиция лидера всё время меняется, позволяя одному отдохнуть и дать другим возможность вести. Когда гусь болен или ранен, другие оставят стаю и останутся подле него, до тех пор пока тот не выздоровеет или не умрёт, и тогда воссоединятся со стаей так быстро, как смогут. Это лидерство без иерархии, без власти авторитета. Делается то, что должно быть сделано, без властных игрищ и контроля.
Мы знаем, что не все источники понимания власти в мире разделяют ту же моральную или этическую основу, что и мы. Но если мы принимаем личную ответственность за самих себя, мы можем работать над переменами и трансформацией на личном и фундаментальном уровне, на которых у нас есть абсолютный контроль. Я повторюсь: личную ответственность. Не как нация, раса или вид. Мы не можем навязывать другим единый путь делать что-то, поскольку наш путь правильный, а лишь можем принимать ответственность за свои индивидуальные действия, своё собственное время на этой планете. Мы не можем просто безропотно следовать тому, что другие говорят или делают, думают или как ведут себя, поскольку мы разумные, свободно мыслящие индивидуальности. Нет единого способа делать что-то, нет единого авторитета, которому мы должны подчиняться, нет единой мерки для всех. Мы чтим душу каждого создания, что встречаем, и в процессе мы также по-настоящему изучаем истинную ценность сотрудничества, будучи активными, нежели пассивными. Мы учимся слушать, работать с другими, изучаем искусство сострадания. Мы понимаем, что культурное и социальное влияние на этику и мораль может быть различным и что всё, что мы можем сделать, это работать над тем, чтобы стать настолько лучше, насколько это возможно, жить собственной правдой и быть в этом примером, который необходим нынешнему миру. Именно здесь и только над этим мы и имеем контроль.
В этом истинная сила анархии и конец подчинению.
