Таро как вдохновение: The Enchanted Map Oracle

Иногда я чувствую, что пришло время обновить свою коллекцию. 🙂 Услышать новые голоса.

Когда это случилось в очередной раз (некоторое время назад) и я выбрала колоды, с которыми хотела бы поработать, среди них оказалась такая, какую я раньше бы не взяла. Не соответствующая моим обычным вкусам — не тот стиль, совсем не Таро, показушно нью эйджевская и даже такую слегка в духе «диагностики судьбы с бубном». Такой она казалась на первый взгляд, но я почувствовала, что она мне нужна.

А в таких вещах интуиция — самый верный проводник.

И да, оракул «The Enchanted Map» Колетт Барон-Рейд (Colette Baron-Reid) оказался для меня прицельно про то, о чём я люблю думать и писать, колода точно легла в ту же область моего внутреннего пространства, где обитают дискурсы Т.О.П., письменных практик, медитации, философии телесности и восприятия и т.д. — всего, что работает с самопознанием и познанием других людей.

Моё восприятие карт колоды «сдвинуто», если сравнивать его с восприятием автора (с тем, что написано в сопровождающей оракул книге). Сдвинуто именно в ту самую сторону — в сторону телесных переживаний и опыта их восприятия. И мне и было бы интересно поработать с образами этих карт именно в такой области.

Для иллюстрации того, как выглядит колода и как я воспринимаю её значения, несколько примеров. Карты Гений места, Намерение, Сила и Слушанье:

Описание значения каждой карты автор предваряет ключевой фразой. читать дальше «Таро как вдохновение: The Enchanted Map Oracle»

Про опознание чувств

Какое-то время назад я попала в ситуацию, породившую во мне некое чувство. Именно «некое», потому что я могла назвать его признаки, но никак не могла подобрать ему имя.
Я не понимала, что именно это за чувство, хотя могла описать и что со мной происходит, и что бы могло мне помочь прожить его. И я также знала, что мне необходимо назвать его хоть как-то; я не знаю, с чем связана такая потребность. Возможность, это тоже продолжение нашей тяги к упорядочиванию всего, с чем мы соприкасаемся. Мы созданы противостоять энтропии, и во многом мы неплохо с задачей справляемся. Так или иначе, мы находим в хаосе паутину, чтобы надёжно в ней повиснуть.

Итак, вот что я чувствовала и ощущала тогда:
— на телесном уровне это было распирающее в груди и верхней части живота давление; идущее изнутри, начинающееся сразу под нижними рёбрами, чуть-чуть выше солнечного сплетения, дурное, горячей и тёмное ощущение, желающее выбраться наружу по горлу, исторгнуться криком и словами, заглушить то, чего не должно было быть; оно выходило и выходит наружу — фразами, речами, которые я произношу в пустоту, и мне это нужно;
— у меня также было учащённое сердцебиение, чуть более шумное и резкое дыхание, чем обычно, и, возможно, мои ноздри слега раздувались в такие моменты;
— помимо давящего ощущения в груди и верхней части живота, я чувствовала зажим там, где шея переходит в затылок, в основании черепа; и холод, бегущий по плечам к локтям;
— я могла назвать эмоции, которые составляли это сложное чувство: желание восстановить справедливость, изумление, отторжение и неверие;
— и наконец, я знала, чего хочу: чтобы тот, кто стал источником этого, понял, что нельзя так обращаться с людьми. Не со мной конкретно; удивительно, но мне во многом было всё равно; я знала, что права, и знаю это до сих пор. Это чувство было основано на желании отстоять других, защитить их, и до сих пор это меня удивляет; удивляет, что я не испытываю что-то подобное ради себя, себя я чувствую вполне защищённой.

Две недели назад мы начали эксперимент с дистанционным А.Д.; и на третий день из меня вышло то, что варилось всё это время. Я нашла слово. Я узнала, что так выглядит мой гнев.
Гнев.
Вот что это было и есть. Он ещё не ушёл полностью, хотя та сессия стала для меня облегчением. К концу процесса я ощутила и другое чувство, утолившее первое, — жалость. Жалость к тому, кто столько упускает, кто ищет и не находит. Об этом я тоже напишу, это одна из вещей, над которыми я думаю постоянно и которые периодически включаю в сюжеты.
Сейчас же я размышляю о том, что даже постоянно и специально учась понимать себя, различать свои реакции, слышать, что с тобой происходит, ты всё равно можно наткнуться на что-то столь сильное, или глубокое, или давнее, что не сможешь дать ему имя. Не сможешь понять, что это и почему оно приходит к тебе. И что же с ним делать.
Узнавать собственные чувства — с этим навыком мы должны рождаться? Или это одна из вещей, которым приходится учиться и, может быть, всю жизнь? Мы теряем это, взрослея, оглушённые миром? Или, напротив, мы только-только достигли той стадии, когда начинаем учиться этому специально, когда понимаем, что этому нужно учиться, и когда мы стали достаточно сытыми, чтобы вообще иметь возможность задаваться такими вопросами?
Я пока не знаю ответов, но мне очень интересно, куда это всё ведёт.

Слушанье

Перевод записи в блоге Pagan Culture Blog.

«Слушать — это больше чем оставаться молчаливым, пока другие говорят. Это означает отдавать всё своё внимание тому, что находится перед вами. Там может быть человек или пушистый друг. Это может быть дерево, растение или река. Слушанье позволяет голосу другого проникнуть в нас и стать частью того, кто мы есть.
И изменить то, кто мы есть.
Мы не обязаны позволять этим изменениям происходить. Это опционально. Мы можем держаться так крепко за свою идентичность, что позволим измениться только конкретно тем вещам, для которых мы этого желаем; можем поддерживать своё совершенное виденье застывшего совершенства. Мы можем глубоко держаться за силу своего мнения, своё виденье других и за то, кем мы являемся в мире и каким мир должен быть.
Или мы можем немного растаять. Потому что застывшее виденье — это крепость одиночества.
Люди — социальные животные. Даже интроверты нуждается в других людях. У нас (интровертов) точно также в голове есть «проводочки», что требуют физических проявлений привязанности и социального статуса, как и у других людей. [Люди с расстройством личности тоже имеют «проводочки» привязанности и статуса, таких людей просто не заботит, что и вы нуждаетесь в том же самом.] Слушанье делает нас ближе: ближе к другим людям, к животным, к нашим богам и нашему окружению. Когда мы находимся среди собственного молчания, часть нашего эго — или того, кем мы, как нам кажется, являемся — растворяется, тает как туман. Это может быть пугающим, поскольку ощущается как потеря. Иногда наше виденье самих себя, эта ригидная крепость, есть то, что сохраняет нас живыми и здоровыми в страшном мире. Потеря даже части этого вызывает в нас желание атаковать или защищаться. Услышать что-то, противоречащее нашему образу себя, может казаться подобным смерти.
Но это не так.
Это нечто прямо противоположное. И всё потому, что застывшее совершенство не живо. Жить означает отвечать, расти и меняться с тем, что необходимо в каждый конкретный момент. Чем глубже мы слушаем, тем лучше, быстрее мы можем ответить. Вместо опор, поддерживающих стену, наши члены становятся гибкими, позволяя жизни вести нас в парном танце.
И танец продолжается, выбираем ли мы присоединиться к нему или нет.
Слушайте. Растайте немного и сделайте шаг на танцпол. Позвольте жизни закружить вас в небольшом па или же осмельтесь пойти дальше. Переступите страх и приготовьтесь к упоению танцем.»

Мысли о «вечном возвращении» (5)

У первобытного человека освобождение от вины является материальным действием, т.е. производится с помощью конкретных ритуальных действий, так пишет Мирча Элиаде.
Освобождение памяти для современного человека тоже является материальным действием. Осознанное движение выпускает воспоминания из тела, позволяя освободиться от того, что застряло, что не удалось пережить — прожить и включить в себя, сделать своей частью, что по-прежнему было непрозрачным, упругим и неприсвоенным.

Освобождение вообще — материальное действие.

Наблюдать, слушать, дышать

Лора Хейз. Слушать глубоко

Как радикально это полное слушанье импульсов тела:
Так делают дети,
Исследуют без плана и графика.
Смотреть, шептать, касаться пальцами ног.
Всё совсем не так, как в повседневной жизни,
Где большей частью мы направляем тело из точки А
В точку Б, целенаправленно стремимся что-то получить, достигнуть.
Проприоцепция рождается в суставах, в соединениях… одно лишь слово для стольких вещей.
Сегодня движут пальцы ног мой позвоночник, руки и остальное всё, желая со стеной соединиться.
И бережно сжимаю голову ладонями, и закрываю уши,
Спиною погружаюсь в тишину — блаженную и безмятежную.
Удивлена тому, что всё ещё удивлена — спустя года такого слушанья —
Как наполняюсь полнотой и бесконечные возможности я наблюдаю.

(оригинал)

Наблюдатель, направляя свой взгляд на хаос, выстраивает его, структурирует и преобразовывает в миры.

По отношению к самим себе мы всегда наблюдатели. Стоит нам направить взгляд на что-либо в ландшафте нашей внутренней Бездны, как оно определяется — становится чем-то, хотя только что было ничем.

А следом происходит вот что: всё, что мы когда-либо наблюдали в себе, становится определённым, прекращает своё пребывание в суперпозиции и переходит в нечто явленное, нечто воплощённое. Оно остаётся не только в мысленном ландшафте, но и в теле, как в его материальном отражении. Остаётся по одной причине: нет границы между сознанием и телесностью, граница мнимая, невозможно в самом деле отделить одно от другого, поскольку это отделение означает смерть. Лишь после смерти тело постепенно начнёт терять следы жизненных событий, медленно возвращаясь в землю, из которой вышло. Живое же пластично, и все ваши мысли становятся телесными проявлениями, и, видимо, верно и обратное, все проявления телесности могут отражаться в мыслях. Одно запускает другое, и импульс перемещается по кругу.

Всё пережитое, остаётся с нами, становится частью нас, движется, когда мы движемся, дышит, когда мы дышим, слушает, когда слушаем мы. Принимая это, мы открываемся для новых воспоминаний, движений, событий и людей, путешествуя во времени и пространстве, наблюдая, меняясь, оставаясь живыми.