«Золотая пуля» — одна из самых необычных книг в нашей фантастике за последние годы.
Что это такое? Психоделический Данс Макабр. По тёмным ландшафтам дистопии, полной восставших из ада чудищ, лавкрафтианского толка культов и нищих сердцем людей, передвигаются толпы потерянных, загубленных, обречённых душ. И трое героев: однорукий, мальчишка и девушка; там, где сойдутся их пути, читатель узнает правду о происходящем.
Или нет.
(Я припасла для себя трактовку «что-же-тут-такое-происходит», но я даже не буду проверять, угадала или нет. В любом случае, несмотря на раскиданные тут и там намёки, совпадения, соответствия и яркие заплаты реальности, авторы оставляют на откуп читателя итоговое суждение: кто был виноват, кто заплатил за свой выбор, а кто смог выбраться.)
Формально это жутчайший постапокалипсис.
Или мистическая притча.
Или хоррор-вестерн.
Или история о прогулке по долине смертной тени. Очень смертной. И очень сумрачной: это и вправду путь через ад.
Я понимаю, что отзыв выходит бессвязным. Но описать, что именно вы прочтёте, довольно сложно.
Вы увидите мутантов, сектантов, мормонов, индейцев, ополченцев, коров, никто из них не будет таким, каким вы привыкли его видеть (даже коровы).
Вы увидите озеро соли. Атомную бомбу. Лекарства для регенерации конечностей. Великую Бойню (и в прямом, и в переносном смыслах). Потери и сожаления. Живых мертвецов. Мрачные чудеса.
Вы последуете за одноруким стрелком, который сам не знает, что им движет, почему он, презрев свой обычный эгоизм, бросается в погоню за чудовищем, пытается стать героем, каким никогда не был.
Вы узнаете это (двудушное) чудовище, когда оно таким ещё не было. И задумаетесь, было ли оно таким когда-то вообще.
И вы услышите, как чистый девичий голосок рассказывает вам притчу «о зле и его всесилии» и «о добре и его бессилии».
Всё вместе это очень мрачная история. Если однажды в темноте повествования мелькает проблеск, то уже через минуту, час, день он тонет навсегда. Авторский же стиль выделывает головокружительные языковые кульбиты, подчёркивая, насколько нереально всё это; нереально не потому, что не происходит, а потому что невозможно поверить, что люди могут поступать так друг с другом. Невозможно, даже когда оно происходит прямо сейчас и с тобой. И разум ищет обходные пути, описывая происходящее, но не называя.
=============
В современной российской фантастике выходит не так много (очень мало) книг, которые не похожи ни на что, кроме себя самих. Ну, вот эта — одна из таких, непохожих.
=============
=============
Часть отзыва ниже я писала лично Юре Некрасову, но он настаивает, что «это должно выйти наружу». Мне кажется, в этом куске текста больше моего писательского, нежели читательского впечатления (чисто читательское — оно выше). А ещё там есть спойлеры и много.
Это маленькое [маленьким оно было, когда я начинала его писать — О.Т.] дополнение к отзыву, оно скорее техническое, чем читательское, поэтому так.
Я по итогам поняла, что не представляю, кому бы могла порекомендовать эту книгу, и вовсе не потому, что она плохая, она хорошая, оригинальная (не вторичная) и живая (насколько этот эпитет уместен в контексте сюжета, ггг), а потому что вот спроси меня кто-нибудь: а ты как, посоветуешь почитать «Золотую пулю», я такая сразу: «хм-м-м» и начну прикидывать силу воли и сюроустройчивость вопрошающего.
Иногда кажется, что автор(ы) и не думал(и), что текст в общем-то люди будут читать.
Я, например, точно знаю место, где автор (я подозреваю, что это был именно ты [Юра], но может и нет) натурально вошёл в штопор. Чёрт, это виртуозное владение родной речью и нанизывание одного на другое, метафоры, объяснённые через метафоры, и образы, вырывающие из себя с хрипами и всхлипами другие образы, как в стробоскопе, — реально круто, но до конца той фразы в полторы страницы доживёт не каждый.
У меня есть ещё подозрение, что не каждый доживёт и до того, когда в тексте появляется сюжет, который можно осмыслить, собрать во что-то. Когда появляются ключи к осмыслению. Первая новелла — это путешествие без значения, что и зачем тащит героя в глубину страны Сюрреалландии, станет известно только спустя страниц двести, и теоретически можно наслаждаться потоком декаденствующего ужаса, но это снова далеко не для каждого.
(И я не думаю, что в «далеко не для каждого» есть что-то плохое, я просто не уверена, именно таким ли был расчёт соавторов; а если не таким, то должно быть что-то, что заставит условного читателя двигаться дальше, вот меня заставило в основном упрямство, я закусила губу и решила, что нет, меня вам не сломать.)
Хотя был момент, когда я почти сломалась: когда во второй части мальчишка завернул (за каким-то слабо мотивирующим лешим, прости, но это правда) на скотобойню, aka портал в ад, и я решила уже: божечки, ну неужто тут всё сюр — ради сюра? Ага, это и была настоящая история, но, оказывается, к тому времени я уже почти потеряла веру. Именно потому, что и до того там было слишком много того, что — из-за отсутствия указаний, что этовсёнепростотак — выглядело сюром ради сюра, гигером ради босха.
Третья часть настолько чистая и звенящая, как живая вода, что в ней просто отдыхаешь. Пусть она и страшнее всего.
Я помню, в разговорах было (давно) упоминание «Мира, который сгинул», как того, что как-то похоже на «Золотую пулю». И я об этом вспомнила, потому что и правда, в «Мире…» то же самое: до ключей к осмыслению дожил не каждый. Слабые отвалились. Но тут даже не в том дело, что чтение требует должного навыка и какого-то бэкграунда, это ж хорошо, усилие тренирует мышцу, а в том, что людям — и никто не посмеет обвинить их в этом — для применения усилия нужна причина. Я знаю, что причина есть, но я знаю это, потому что дочитала до конца. И я знаю, что это чисто техническая вещь — отсутствие или неявный характер этих ключей, того, что заставит условного читателя перевалить через Альпы, через вздымающиеся волны мёртвой соли, пережить ту тонкость, звонкость и чистоту, которая скрывается за извратившимися плотью и душой, землёй и временем, и я вижу — конечно, это только мои ощущения, во многом такие же неявные — что где-то этих ключей не хватает, особенно в конце начала.
P.S. «Мир…» меня заставило читать дальше растущее удивление: ну не мог же Харкуэй на голубом глазу вставить этот невообразимый флешбэк запросто так? Должна была быть причина.
P.P.S. Когда я другу рассказывала о «Золотой пуле», он сказал, что это, мол, очень похоже на Дашкова: сюр, ужасы и вестерн, и в конце никогда ничего не понятно. Дашков прошёл мимо меня, не знаю, насколько похоже. В устах моего друга это точно комплимент.
P.P.P.S. Не знаю, зачем тут замечание про Дашкова, пользы от него (замечания), может, и никакой.