В одной вселенной жила-была принцесса Ама. Папы-мамы в ней души не чаяли, тётки-дядьки сладостями закармливали, в общем — жизнь у неё была сказочно тоскливая.
Стукнуло её сто тысяч лет и один годик, в самый сок принцесса вошла, аж брызжет: глаза как две звезды, груди — как ледяные холмы. Но на лице — завсегда кислая мина. Как такую замуж-то выдашь?
Позвали папы-мамы именитого лекаря. Пришёл молодец: кровь с молоком, косая сажень в плечах, семь пядей во лбу, грудь колесом. Глянул на Аму и хмыкнул в усы пшеничные:
— Да что вы понимаете? — папам-мамам сказал. А принцессе подмигнул:
— Дело в том, девица, что не знаешь ты, чего хочешь, — и прошептал ей что-то на ушко. Ама лицом посветлела, с трона вскочила, кинула корону оземь:
— Отрекаюсь в пользу лекаря!
И дала дёру из дворца. Лекарь корону поднял, на трон уселся, с прищуром обвёл взглядом пап-мам:
— Ну что, вашества, глазки-то у вас забегали? Припоминаете, как давеча, в прошлом миллионлетии, папаню моего за бунт того? Вспомнили меня, Ильюшку? У, злыдни!..
Что дальше приключилось — кто знает. Но теперь на том месте чёрная дыра в семь солнечных масс.
А Ама пересекла полгалактики и остановилась у системы малоприметной, в четыре суперземли и одного красного карлика. Жили там два молодца, неодинаковых с лица, кузнец да математик. Бухнулась им в ноги принцесса:
— Послал меня к вам Илюха. Сказал, дадите мне карты путеводные и средства, чтоб понять, чего душеньке моей хочется!
— Для Ильи мы на всё готовые! — вскричали молодцы и давай наперебой услуги свои предлагать.
— Я, — сказал кузнец, — сделаю тебе компас, что всегда указывает на желаемое.
— А я, — парировал математик, — рассчитаю натальную карту с погрешностью не более 0,0003%.
— А я скую коня атомного, знающего верный путь!
— Да что ты знаешь о верном пути! Я проложу курс для звёздного боевого крейсера!
— Сам ты ничего не знаешь! Дурак ты, батенька, и больше ничего!
— Сам дурак! — математик прыгнул на кузнеца и укусил за нос.
Пока молодцы катались по полу, Ама собрала компас, карту и ещё по мелочи, облачилась в белоснежные доспехи тут же валяющиеся, села на коня атомного, и только её и видели.
А чем у молодцов дело кончилась, мы не знаем. Но теперь на том месте двойная галактика.
Примчалась Ама к планете с сердцем. Стреножила коня у замка из метанового льда. Чуяло её собственной сердце, что судьба там ждёт.
Рубала Ама лёд атомарным мечом день и ночь, пока не наткнулась на замороженную тушку Прекрасного Принца. Дунула Ама горячо, и ожил принц.
Проморгался, разглядел спасительницу и воспылал к ней страстью:
— Теперь я на тебе женюсь, — сказал он, руки потирая, — заведём сто детишек, замок справим на окраине, нечего в центре-то галактики делать. Ты будешь мне щупальца трамбуконовых памаринов жарить, очень я их уважаю…
Ама скривилась и отмахнулась от принцевых планов:
— Да что ты знаешь!
И стала рубать лёд дальше. И в самом центре замка нашла спящую красавицу. Глянула на неё Ама и, наконец-то, всё поняла! Поцеловала красавицу в губы алые, потискала за перси белые, та и проснулась:
— Ах, — сказала, — давно же я тебя жду!
Там у них всё и сладилось. Стали они вместе жить-поживать да яйца высиживать (возможно). Тут и сказочке конец, а кто слушал — звезда R136а1.