Сбылись все мои самые дикие мечты: я лечу мимо звёзд, лёгкий, как пушинка, нет, конечно, ещё легче. Такой лёгкий, что мой вес, кажется, ушёл в минус.
Я свободно пролетаю мимо чёрных дыр, вступивших в половозрелый период, когда они поглощают всё, во что влюбляются, а влюбляются во всё, что видят.
Я легко проскальзываю сквозь вещество белых карликов, давящих своей педантичностью, безумным чистоплюйством, несносным снобизмом.
Я выдерживаю вспышки страсти пульсара, порождённые его горячей южной кровью «истинного мачо», а на самом деле — альфонса, охотящегося на неуверенных, но состоятельных.
Что до обычных звёзд, ярких и уже тускнеющих, обременённых выводком планет или растративших свой свет впустую, не дав никому жизни, то я видел их очень много. Шесть миллиардов звёзд, тридцать миллиардов звёзд, несчитанные миллиарды звёзд оставили свои мгновенные отпечатки на радужках моих глаз.
Странные дни, в которых я смог растаять, подарили мне всю Вселенную, а я пока не нашёл ни её пределов, ни кого-нибудь, кому я мог бы рассказать, что не нашёл её пределов.
Я всегда был готов к тому, что буду единственным, осознавшим правду и отыскавшим выход из тела в последний миг до смерти.
Но не был готов к тому, что есть единственная жизнь и, в самом деле, нет границ, а Я — это все. А все — это контрабанда, которую Я протащил во Вселенную, Я — дух, запутавшийся в зеркальном лабиринте собственных воплощений.
И сейчас, когда я — это только Я, и сбылись самые дикие мои мечты, я ищу границы Вселенной, чтобы разбиться о них, распасться на множеством маленьких, одиноких, вечно ищущих близости я. И по пути, мимоходом и по привычке, всё ещё наделяю встречные небесные тела человеческими лицами.