Итай разглядывал схему с грустью, ведя пальцем по линии пути: от самого верха мимо второй и третьей станции, по участку, где Туннель двоился, чтобы идущие навстречу поезда могли разойтись, всё ниже, до Парижа.
— Я никогда не рас-сказывал, за что меня с-с… с-сос-с-с-слали, — сказал он и сглотнул, пошевелил челюстью, как будто разминая лицевые мышцы.
— Я не спрашивал, — глухо ответил Ёза. Итай кивнул:
— После с-смерти моего научного руководителя я хотел продолжать его дело. И никого не с-слуш-шал. Намаз-золил глаза важной шиш-шке.
— Дело? — переспросил Ёза, поворачиваясь к другу.
— У него была мечта — вос-с-становить Туннель.
Смысл этих слов до Ёзы доходил медленно. Он успел подумать, что Итай старше его лет на двенадцать, кажется. И было тому около двадцати, получается, когда умер Эф. Самое время техногению выбирать специализацию. И если уж Итай учился на инженера…
Глядя в глаза Ёзе, его друг кивнул:
— Верно. Они наказ-зывают и меня. Опять. Вечной с-ссылки им мало. Теперь я должен уничтожить мечту учителя.
— А ещё ты лучше всех знаешь Туннель, — вмешался Бен, как будто от этого Итаю стало бы легче. — И поднять перегородки, — он провёл по одной из красных линий, — можешь только ты. Какой у них выбор?
Перегородки — почему-то схемы с ними в архиве не нашлось, выдали эту, подрисованную, — поставили лет за пять до эпидемии, как усовершенствование системы безопасности. Как будто кто-то чуял, что они пригодятся. И как только началось Испытание-1, перегородки тут же опустили.
— А вы? — спросил Ёза. — Вас почему направили на это задание?
— Я лучший подрывник, — усмехнулся Бен. — И моя семья живёт недалеко от места, где проходит часть Туннеля.
— В общ-щем, куча даманов одним ударом, — прокомментировал Итай. — Учитель Нир умён. Отдадим ему должное.
— Вы можете не взрывать Туннель? — неожиданно спросил Ёза. Голос его дрогнул. Инженеры переглянулись:
— Мы это обсуждали, — признался Бен. — Да, можем. И что? Пришлют других. Старейшины решили разрушить Туннель, они это сделают. И люди их послушают: страх нападения лэлэ, хотя такого и не было никогда, страх просачивания вируса, хотя это и маловероятно… Страх сделает своё дело. Мы, по крайней мере, будем аккуратны.
— Ес-сли уж я не могу вос-с-с-с… — Итай сделал паузу, — починить Туннель, я, хотя бы, похороню его дос-стойно. А кроме того… Ёз-з-за, как далеко ты готов пойти ради с-своей цели? Или даже: как низ-зко упасть?
Ночью, сидя на кухне Бена, по размеру больше похожей на чулан, Ёза спросил Итая:
— Почему ты никогда не говорил, что был учеником моего отца? Как мы вообще встретились, всё-таки город не так уж мал?
Итай ответил:
— Нес-случайно. Я ус-слышал, что сын Эфа с-стал врачом в корпус-се Карантинки. И мне стало интерес-сно. Я с-сам нашёл тебя. И мы подружились.
— И почему не рассказал, кто ты?
— Не з-знаю, — неохотно признался Итай. — Мне и с-сейчас трудно думать о жизни, которая была до с-с-ссылки.
Нечего и говорить: план был сырым, а времени на его проработку не оставалось. Но вдыхая терпкий ночной воздух из приоткрытого окна, они чувствовали себя немного пьяными от предчувствия удачи. Всё должно было получиться, — думал каждый.
— Выбраться будет сложнее всего, — сказал Ёза.
— За первой с-стеной никто не с-с-следит, в ней полно дыр, — ответил Итай.
— А здесь вы будете меня ждать?
Итай кивнул:
— Вс-ся Карантинка и пол Технокрепос-с-сти.
— А что будет с вами? С тобой и Беном, когда они всё поймут? — спросил Ёза, помедлив, словно это только что пришло ему в голову. На самом деле — давно об этом думал, только упоминать боялся.
— Что они нам с-сделают? — пожал плечами Итай, будто речь шла о пустяках. — Что могли — уже. Да даже ес-с-сли…
— Мы выкрутимся, а оно того стоит, — отрезал Бен. И по лицу его читалось, что больше он эту тему обсуждать не хочет.
Часа в три ночи Итай отыскал в ящике свой подарок Бену — банку «Для успокоения нервов инженера», и заварил «правильный» чай. Они пили эту крепкую дрянь и молчали, думая о завтрашнем дне.
Бен, всё чертивший что-то на огрызках плохой бумаги, сообщил:
— Первый заряд взорвём как можно раньше, так что уходить тебе придётся быстро. Нужно будет успеть добраться до последней перегородки. Возможно, после взрыва она уже не откроется.
— Почему как можно раньше? — не понял Ёза.
— Чтобы они не смогли тебя вернуть, — пояснил Бен. — Это отрежет тебе путь назад, но зато ты точно успеешь пройти Туннель и выйти в Париже, прежде чем вышняки что-то сообразят. На верхних станциях нас будут проверять, я не сомневаюсь. Да ещё Миша будет с нами, а он как будто вечно испуган, если его спросят о чём-то… Не знаю даже, как далеко мы успеем продвинуться.
Ёза задумался о том, насколько серьёзнее становится риск при такой схеме: у него не будет шанса вернуться. А с другой стороны, куда и зачем? Теперь его путь лежит вниз, там его цель и работа. Когда придёт время, он найдёт способ передать образцы, но обратно в спасённый город не войдёт. Только не после улиц Парижа.
И ещё Ёза подумал, как его побег ударит по репутации Нира. Мудрец, не сумевший наставить на путь истинный собственного правнука.
Ёза кивнул:
— Так и сделаем. Годится.