Бессейн

— Зачем? — произносит она едва слышно.

— Я… мне нужно… есть… — выдавливает из себя Алекс. — И этому месту — тоже. Когда мы голодны, я выхожу к живым и… повторяю…

— Почему мы? Мы ничего тебе не сделали. Мы даже не знали друг друга… мы познакомились через тебя, — тихо произносит она, не поднимая глаз.

Алекс не хочет отвечать, но почему-то не может сопротивляться:

— Имена… всегда должны быть те же самые…

И тут же понимает, как жалко это звучит.

Ирма поднимает голову, её глаза сухие, спокойные. Смотрит на волка, потом протягивает руку, и Алекс отшатывается, но она упрямо тянется, идёт следом и, в конце концов, добивается своего. Алекс чувствует её мягкие, лёгкие пальцы на своём лбу, и что-то происходит.

…вспышка…

«Я знала, что ты здесь», — Ирма говорит это с улыбкой, но Алекс лишь буркает: «Жучок поставила?» Ирма ничего не отвечает, садится рядом. Перед ними — тихое заповедное озеро, над которым догорает закат. Алекс сидит, подогнув ноги и засунув руки в тёплый сероватый песок. Босыми ступнями и ладонями чувствует его шероховатую податливость. Лицо овевает лёгкий летний ветерок.

«Построим замок?» — предлагает Ирма. Алекс морщится: что за глупость? «Из сухого песка? Он простоит две доли секунды». «Это как строить…» — беспечно отвечает Ирма. Алекс хмыкает. Почему-то от присутствия Ирмы плохое настроение чуть-чуть отступает.

Она придвигается ближе, затем тоже засовывает ладонь в песок. Их пальцы соприкасаются. Алекс поворачивается и смотрит на Ирму: у неё красивые, бледно-розовые губы и блестящие синие глаза. Алекс тянется к ней, и она тоже тянется навстречу… вспышка…

Вспышка. Маленькая вспышка во тьме. Бледный, слабый огонёк, которому никогда не победить, но Алекс хватается за него. Это что-то совершенно новое.

Вместо виселицы — замок из осыпающегося песка. Волка нигде нет. Ирма смотрит печально. Наверное, она поняла всё до конца.

— Я не могу тебя отпустить, — говорит задумчиво Алекс. — Тебе некуда возвращаться, твоё тело умерло… я думаю.

— Где мы?

— Это бессейн, тень миров. Кусок, принадлежащий мне. Всё, что я могу, — вывести тебя за его пределы, — Алекс наслаждается огоньком, горящем в беспроглядной тьме. Совсем немного тепла после десятилетий космического холода. От присутствия Ирмы огонёк разгорается сильнее.

— А там?

— Что-то ещё, — Алекс сочувственно пожимает плечами. — Я не знаю, что там. Выход. Небытие. Путь дальше. Новая жизнь? Но последнее — вряд ли.

Ирма молчит. Огонёк всё ярче, его так не хочется отпускать, и Алекс неожиданно для себя предлагает немыслимое:

— Останься со мною. Здесь, в этом месте. Ты станешь такой же, как я. Как остальные обитатели бессейна.

— Как ты? — переспрашивает Ирма, глядя в сторону. — Как ты? Как тот ужасный волк?

— Он… другой, — Алекс смущается. — Он говорил, что может мне помочь, если я позволю. Не знаю, что это значит… Здесь может быть хорошо, правда!

Жар от огонька всё сильнее, и Алекс расцветает, улыбается, чувствуя, как сходит нагар с сердца.

Ирма молчит. Она хотела бы побежать прочь, вслед за волком, теперь-то нет сомнений, что волк знает иные пути. Но что-то липкое и вязкое, тёплое и склизкое обнимает её, погружая в забытьё. Алекс доберётся до неё так или иначе, теперь Алекс жаждет окончания одиночества. А у неё почти нет сил, чтобы уйти, она как муха в меду. Одного шага было бы достаточно, она откуда-то знает это. Одного шага — и бессейн признает своё поражение. Но Алекс продолжает говорить:

— А там, там великая степь без края, и её нужно пройти, пройти до самого конца, а в конце, может быть, и нет ничего, лучше здесь, в бессейне, чем растворение в степи, блуждание без конца, чем… — Алекс в этот момент верит в свои слова, и они звучат убедительно. Ирма тоже будет здесь. Алекс её ни за что не отпустит. Ирма теперь всегда будет рядом, они вместе найдут других и развлекутся с ними, а потом ещё и ещё. Ирма станет такой же, она всё поймёт. Эта мысль греет не хуже огонька. Так хорошо не было уже очень давно, с тех пор, как Алекс и пелена бессейна сделались едины.

— Оставайся со мной, пожалуйста, оставайся здесь, — Алекс не просит, утверждает. — Мы изменим это место, я изменюсь, я могу, слышишь? — Это липкая, вязкая, тёплая, склизкая ложь, и она удержит Ирму на месте.

— Слышу…— машинально отвечает Ирма, не сводя взгляда с чего-то, видимого только ей, — с тобою… здесь…

Алекс продолжает говорить, плетя свою паутину, а Ирма всё смотрит туда, где стоял недавно волк, и на цепочку его следов, ведущую к узкой прорехе в пелене бессейна.

И на её края, трепещущие под порывами сладкого, дурманящего ветра, приходящего из великой степи.

Страницы ( 4 из 4 ): « Предыдущая123 4