20 Страшный Суд

Но я просыпаюсь,
Я в путь собираюсь,
Меня не удержишь ни мхом, ни травою.
Проснувшимся — горе,
И, может быть, вскоре
Я стану бессмертным, — ты станешь вдовою.

К. Арбенин «Спи, идёт война»

Когда тень обретёт объём, а путник увидит центр лабиринта — его тупик, тогда придёт время для последней битвы. Оказавшись в тупике, путник обернётся, но встретит тень, которая шла за ним всю дорогу. У этой тени будет его лицо. Без победы над ней возвращение невозможно.

Главная слабость сильного — в его силе: следует ли он за своей силой («я делаю это, потому что могу»), либо подчиняет силу себе и следует иными, сложными путями. Стать рабом силы удивительно просто. Высвеченная Солнцем тень, тень победителя, тень дошедшего поднимается против него самого, как равный против равного. На весах Справедливой Судьбы решено будет, кто сильнее, путник или его тень. Но весы — лишь инструмент, только от путника зависит, выйдет ли он победителем в последней битве или же упадёт в свою тень и растворится в небытие. Это битва с самим собой за возвращение к тому свету, который так давно зовёт путника. Когда-то он не помнил о свете, но вступив на дорогу, с каждым шагом вспоминал всё больше. Теперь он будет защищать свет, он вступит в последнюю битву. И если он победит… всё начнётся заново. Мир будет новым.

В самой жёсткой трактовке, в рамках «Путешествия к Арктуру», Страшный Суд означает войну. Жестокую битву света, которому надоело терпеть тень на своём лице. «Крэг ждал его на плавучем островке. Он бросил на Найтспора испытующий взгляд.

— Ты всё видел?

— Борьба безнадёжна, — пробормотал Найтспор.

— Разве я не говорил тебе, что сильнее?

— Может быть, и сильнее, но он могущественнее.

— Я сильнее и могущественнее. Империя Кристалмена всего лишь тень на лице Маспела. Но ничего не сделаешь без самых кровавых ударов…»

Это точка зрения того, кто вошёл в лабиринт, прошёл его, встретил себя и истину в себе, это точка зрения Тезея; это восприятие того, кто проходит лабиринт насквозь и возвращается в новый мир, свободным от теней. И это также «мужской» путь.

Можно смотреть на это с точки зрения Ариадны, Хозяйки лабиринта. Она владеет путеводной нитью, таким образом, она знает лабиринт. Она же — Справедливая Судьба, и лабиринт — это механизм, это одна из форм её весов. Не она принимает решения, но она создаёт способ решению быть принятым. Достоин ли человек идти дальше или же упасть в тень ему суждено, это он решает сам. Это разделение на тех, кто входит в новый мир, и тех, кто остаётся в мире смерти.

И, наконец, лабиринт заканчивается возрождением, новым рождением, и это, по сути, финал всего пути. Это выход из лабиринта. Но не для Тезея, а для тех, кого он вёл. Он не возвращается в старый мир спасённым от смерти, как это происходит с остальными. Путник оказывается в новом мире, мире света, мире истины, он оказывается там, равный созданиям верхнего мира. Но в концепции лабиринта Страшный Суд ещё не говорит об этом, пока только — о битве и выборе.

Итак, путник оказывается лицом к лицу с тенью, порождённой его светом, и вступает в битву, которая решает его дальнейшую судьбу.

Значения:

— Решающее действие, требующее многих сил.

— Итог чему-либо, сумма предыдущих количеств переходит в качество.

— Прошлое, решающее судьбу будущего.

— Прошлое, судьбу будущего через конкретные, формализованные / ритуализированные действия: судебный процесс, окончание учебного заведения, церемония чего-либо, профессиональный спорт и т.п. Всё, где имеет значения сумма прошлых действий.

— Открытое столкновение, предсказать которое можно было уже давно.

— Переход к новому качеству, требующий каких-либо жертв, прежде всего, добровольных.

— Обнаружение врага, который давно ждал своего часа.

— Проверка на готовность защищать свои идеалы, принципы и убеждения; защита «своего вообще», того, что позволяет человеку определять самого себя.

— Желанная цель, обернувшаяся самым важным испытанием.

— Ситуация, в которой человеку дано понять, кто он такой на самом деле.

— Классическая дилемма: простой путь и сложный путь, при этом сложный кажется человеку более правильным.

— Сознательная жертва, добровольное участие в действиях, которые могут быть опасны, но для человека выглядят безусловно правильными.

— Храбрость, благородство и честь, проявленные в трудной ситуации.

— Возвращение с войны (в прямом или переносном смысле).

— Возвращение того, кто считался пропавшим без вести, с кем была потеряна связь.

Перевёрнутые значения:

— Проигранная битва.

— Слабость (духа, прежде всего), приведшая к поражению.

— Невозможность выбраться из запутанной ситуации, неизбежность потери — важной части себя, например.

— Увечье; тяжелейшая болезнь.

— Безразличие, жестокость, трусость и далее по списку истинных грехов, овладевшие человеком.

— Тупик в конце пути, сведший на нет все усилия и лишивший человека воли к жизни.

— Обесценивание идеалов; предательство — себя или кого-то близкого.

— Смертельная ошибка.

— Несуществующие шансы, забытые люди, потерянные чувства.

В зависимости от акцента, Двадцатый Аркан — либо «первая часть» процесса выхода из лабиринта, либо его «заключительная часть». Это последнее препятствие, и, в общем-то, то самое, ради чего всё начиналось. «Человек встречает в лабиринте себя». Это заключительная часть пути, спирали, начатой от Справедливой Судьбы и ведущей обратно к ней же. Спирали Колеса. Суд подводит итог; именно этот Аркан является результативным, итоговым (так же как в Младших Арканах итог круга масти подводит не Десятка, а Девятка).

И снова: в зависимости от акцента Двадцатый Аркан сосредотачивается либо на отделении зёрен от плевел, либо на возвращении (пробуждении) тех, кто был спасён. Фактически посланник света так же присутствует на этом Аркане, сделан на нём акцент или нет, — это (арх)ангел, воин света.

В Таро Игры Двадцатый Аркан представляет именно Страшный Суд, как битву, решение, божий суд («бог остаётся с победителем поединка»). Это изображение тупика в центре лабиринта, каменной ниши, поросшей травой; её камни, кажется, горят огнём. Герой света стоит против своей тени, положив руку на меч.

В Таро Лабиринта мы видим ту же каменную нишу и каменный стол перед ней; на столе начерчена карта — моря, архипелаг, берег материка, в центре она «оживает», здесь, у островка на волнах качается маленький кораблик без парусов. Вокруг каменного стола обёрнуты полотна — белое и чёрное, каждое тянется другим концом за пределы карты — в разные стороны, как две дороги, путеводные нити. Две почти прозрачные фигуры стоят позади стола — одна и та же женщина, но в одном случае на ней белое платье, а в другом — чёрное, а на её голове — вдовий платок.