3. Третий
Ценность третьего архетипа — это социальный капитал. Отражение Хозяйки, она вросла в мир, подошла ему как никто другой. Цивилизация держалась и будет держаться на третьем архетипе, до них и не было цивилизации как традиции. Они появились одновременно — цивилизация и третий архетип, и связь между ними нерушима. Нет более «цивилизованного» архетипа; они создают нормы общежития и сами первые им следуют. Если первой печь хлеб научилась женщина, то у неё был третий архетип (а если нет, то обладательницы третьего архетипа с радостью подхватили эту идею и сделали её традицией); среди «небазовых» узнать его проще всего; третий архетип — следующий шаг в эволюции первого. Чтобы получить третий архетип, нужно «проработать» первый, почувствовать, что «этого недостаточно», оглянуться на второй, решить, что «это как-то чересчур», и пойти дальше. Если мир ранних архетипов достаточно замкнут, они ориентированы на самих себя, узкий круг, очерчиваемый светом огня (для первого — семья, близкие люди, сколь многочисленным не было бы их число; для второго — круг значимых людей), то третий видит мир открытым и доступным для вмешательства. Это не следует понимать как обязательную низкую активность первых двух; просто любая их активность вызвана причинами сугубо личного характера, они думают прежде всего о «своём», когда принимают решения и совершают поступки. Третий архетип начинает думать о мире, как о части себя. Пресловутые интересы общества она умеет понимать и видеть, она может — и будет — совершать общественно значимые поступки (и здесь в ней говорит Императрица), потому что ей никогда не всё равно. Весь мир касается её, потому что, повторюсь, он — её часть.
Устанавливать правила, принимать решения и действовать — её врождённые способности. Это не «мужские» качества, это качества (домо)правительницы, Хозяйки. Во всём, что находится в её юрисдикции, она разбирается отлично: будь это прилавок или королевство. Но то, что находится за этой границей, выпадает из сферы её интересов (так что та, которой достался прилавок, может быть несколько ограниченной).
Её дом — это её крепость; она (вос)создаёт его с нуля, с ровного места по своему образу и подобию. То есть при всей своей ориентации вовне она создаёт маленький самодостаточный феодальный замок, зону особых, персональных интересов. И для этой крепости, опять же, мир — лишь часть системы, и отношения с этой частью описываются чем-то вроде «внешнеторгового баланса». Третий архетип включает мир в свой круг тем больше, чем больше создаёт социальных связей. Тот, кто попадает в такую связь, начинает зависеть от решений, мыслей третьего архетипа; сопротивляться её влиянию в наиболее значимых для неё вещах практически невозможно (под угрозой разрыва социальной связи).
Набранным социальным капиталом она управляет с присущим Императрице достоинством. Так, как она сама его понимает. Все созданные правила поведения, все жёсткие требования, стандарты красоты и нормы приличия являются принятыми самоограничениями третьего архетипа. Даже если она не сама их придумала, если они родились вовне и задолго до её появления на свет, они в основе имеют социальный заказ со стороны третьего архетипа. Эти ограничения всегда проходят процедуру одобрения и апробации у третьего архетипа, а потом, странным образом, распространяются на большую часть женского мира. Значительная часть представительниц первого архетипа всегда видели и будут видеть социальный идеал в образе третьего. Только воля третьего архетипа жаждет ограничений, она строит себя, свой образ — личность — внутри этих рамок, и со стороны она действительно совершенна. Спящий первый архетип обычно неспособна следовать этой дорогой, и всё, что ей удаётся, — стать несчастной и заиметь кучу проблем, в том числе со здоровьем. [Ибо каждый должен занимать своё место. И когда я говорю эти слова, подключается эхо той частички третьего архетипа, что осталась во мне благодаря пройденному пути.] Каждый должен занимать своё место и делать то, чему приспособлен наилучшим образом, — это социальное кредо третьего архетипа. В неком смысле, несмотря на социальную открытость и свободу, она более патриархально настроена, чем даже первый архетип, и «влюблена» в кастовую систему. Каждому своё место. Именно из-за своей социальной направленности, тяги к созданию упорядоченных правил общежития и следованию им, произнося ЯЛТ, третий архетип говорит: «Я хочу быть твоей женой». Для неё это слово — «жена» — больше чем «штамп в паспорте», официальный статус, чем «быть не хуже других» и проч. Для неё это слово вмещает всё: союз — как сотрудничество, семья — как опора и базис, дом — как крепость. Быть женой — быть союзницей, подругой, помощницей, хозяйкой и матерью наследников. Никто не относится так серьёзно к «фамильным ценностям», «славному прошлому» и «семейным традициям», как третий архетип.
Дети — это необходимая составляющая её жизни. Вы видели фигуру Родины-Матери? Это не первый архетип, а третий. А слышали песню: «Я — Земля, я своих провожаю питомцев»? Это тоже третий. (Кстати, а вот в другой «космической» песне — «Трава у дома», космонавты скучают по Матери-первому архетипу). Именно так она относится к своим детям: она не просто любит их, она старается вырастить из них хороших людей, достойных членов общества, дать им индивидуальность, самостоятельность и нравственные ориентиры. По крайней мере, она всегда хочет этого, хочет, чтобы они были кем-то — и были самими собой. У развитого, раскрывшегося третьего архетипа это, как правило, получается.
Дети — её гордость, её достижение; так героини «Жизни до человека» / «Мужчины и женщины в эпоху динозавров» соревнуются в детях. Рождение ребёнка — как инициация, как вход в этот странный мир третьего архетипа. Как наследница, как результат эволюции первого архетипа, третий архетип тоже не мыслит себя без детей. В этом смысле третий архетип — расширенный образ Матери. Не просто та, к кому обращаются за утешением, чьё тепло помнят до конца жизни, чья безусловная любовь создаёт человека, но уже — направляющая, формирующая сила. Не просто родная земля, но — уже Родина; не только жизнь, но и жизненные ориентиры. Процесс передачи знаний от поколения к поколению, поддержание преемственности — это тоже епархия третьего архетипа. Не то, чтобы больше никто из людей этим не занимается, но в жизни третьего архетипа этот процесс является ещё одной безусловной ценностью.
При этом, третий архетип, что может показаться странным, в какой-то момент будто бы перестаёт участвовать в жизни детей, более того, кажется, она всегда с удовольствием готова воспользоваться помощью со стороны по заботе о детях. Нет, понятно, что помощь лишней не бывает, но первый архетип, например, чаще находит особую радость в заботе о малышах и младенцах; второй старается не дать ни одного шанса возможному влиянию на ребёнка извне. Третий, возможно, по-настоящему интересуется детьми с того их возраста, когда они могут поддержать минимальный разговор. Заботу о совсем маленьких детях она готова кому-то по возможности перепоручить, чаще всего — своей матери или проверенной няне. Так третий архетип поступает испокон веков и будет поступать.
Для третьего архетипа отношения — это очень тонкая, одновременно болезненная и притягательная вещь. Дело в том (и это она хранит втайне), что несмотря на свою «остросоциальную» направленность она, на самом деле, не очень хорошо разбирается в отношениях. Может быть, здесь лежат корни тяги к формализации отношений и этикету. За этим легко спрятать свою уязвимость и истинные чувства. Она любит ясность, определённость и уверенность; чёрное должно быть чёрным, белое — белым, а сор — не должен выноситься из избы. Чуткая к мнениям, менее чуткая к эмоциям, она будто закрывается от хаоса глубоких отношений, от всех подводных течений. Она не поверхностна, но всегда предпочитает продуманные раз и навсегда формулировки. Её брак так же заключается раз и навсегда, её семья неразрушима и неприкосновенна.
Её мужчины соответствуют этим «требованиям»: они всегда прямолинейны и честны, их действия продуманны, принципы понятны. Это тот тип людей, которым доверяешь, которых считаешь надёжными и расположение которых не хочешь терять. Третий архетип безошибочно выбирает именно таких.
Возможно, что в последнее время ей всё сложнее найти пару; и уж всегда верно, что чем больше она приспособлена к «королевству», а не «прилавку», тем ей сложнее, тем больше шансов остаться в одиночестве.
Отсутствие «настоящего мужчины», того кто сильнее её, кого она сочтёт достойным быть хозяином, в том числе своего маленького (большого?) королевства, ради кого утратит частично самостоятельность, — это причина отсутствия гармонии в судьбе третьего архетипа. Она не может и не должна править в одиночестве. Хозяйке нужен Хозяин.
Без этой высшей гармонии — гармонии союза, достойной пары, она ожесточается, костенеет в своей силе, будто одевается в броню. В одиночестве она становится не женщиной, а «бойцом», слишком сильной, слишком непроницаемой. В конце концов, уже никому не удаётся проникнуть в её крепость. Такова одна из героинь «Жизни до человека» — попавшая в клетку одиночества ещё в детстве; никто не может понять, или помочь, или пересилить её, напротив, она сама давит и уничтожает мужчин, оказавшихся рядом с ней. Она слишком сильна, слишком одинока и неспособна любить. Жизнь до человека — жизнь до мужчины.