Страница 1 из 3
1 2 3

Штрихи 2021

В этом году я рисовала для Штрихов (вообще это уже второй раз, но о первом лучше не говорить 😁). Почитала рассказы людей, которых я знаю, и выбрала те, от которых у меня в голове щёлкнуло и вспыхнули картинки.

И поскольку один из этих прекрасных рассказов назывался «Нигредо», а я очень люблю алхимическую символику, что-то — это всегда «что-то» 😀 — подтолкнуло меня следовать этой линии. Рассказов было четыре, был ещё пятый в это серии — мой, так уж сложилось, и потому получились классические нигредо, альбедо и рубедо, а ещё стадия Ириды и до кучи зелёный лев.
Конечно, совсем альбедо нарисовать не вышло, пришлось ограничиться мягкими цветами. Зато на рубедо и правда есть то, что можно считать философским камнем в оригинальному рассказе.
В общем…

1. Нигредо — «Нигредо»


1.5 стадия Ириды («павлиний хвост») — «К чему мне эти минуты»


2. Альбедо — «Птичье сердечко»


3. Рубедо — «Предельный импульс»


А зелёным львом стала обложка для «Внутри — туман».

«Другая химия» (финал)

«Другая химия» — смесь саморефлексии и моей симпатии к средневековой визуальной культуре. Это не совсем похоже на то, что я обычно пишу и хочу писать; как настоящее растение, эта история выросла из занесённых ветром масскульта семян.

В 200… хм.

(Я не смогла сразу вспомнить, какой то был год, хотела написать: «Допустим, в 2005». Потом нашла способ проверить, оказалось, что в 2004-м.)

В 2004 году я в файле написала список: поэт, подросток, старик, невеста, аристократ и т.п. Понятия не имея, что это всё значит, и уж тем более, куда оно приведёт.

Зародившаяся ненароком, непредусмотренная, не имеющая плана вещь, сперва шла, как бог на душу положит, моталась из стороны в сторону, пока я училась и менялась. В 2014 (десять лет на текст в моём случае — это очень мало; например, история об Алхеринге уходит корнями в те времена, когда мне было тринадцать) я собрала всё написанное вместе. В 2016 я дописала и исправила текст, получив, наконец, «Другую химию». И да, ещё три с половиной года размышляла, что с ней делать. Последнее, впрочем, рекорд.

В последние годы я думаю о машинах, а размышления о машинах сами — часть общего и неизменного течения мыслей об эволюции, адаптации и будущем, которое нас ждёт. И, конечно, я всегда думаю о Хаосе. Как ни удивительно или как совсем неудивительно, ничего этого в «Другой химии» нет.

«Другая химия» — заметки о реальности, цветы и фигуры на полях, где, как в средневековых трактатах, художник рисовал, что хотел, позволяя руке двигаться самой, заполняя пространство, создавал связи с основным текстом через юмор, иронию и кривое зеркало.

Сместить угол зрения, здесь кое-что выпятить, чтобы стало заметнее, тут утрировать, а там вывернуть наизнанку — и вот уже длинношеий гибрид на полях обнимает инициал, а гротескная фигура в монашеском одеянии и с обезьяньим хвостом напоминает, что под свежим взглядом привычные вещи оказываются дикими и совершенно иными.

Узнать больше на сайте | прочесть на Литмаркете.

На картинке: флаер воркшопа. Последняя на время событий итерация: стадия «квантовой психологии», увлечений психопрактиками, за которыми может и стоит что-то, а может и нет. Но если бы спросили меня, я бы сказала наверняка: это итерация всяко лучше «тихих комнат».

«Другая химия» (5)


И завершающий текст про людей-«растения» в «Другой химии».

60-е во всех реальностях — время пробуждения. Первая волна борьбы за права растений: их перестают считать больными, хотя во многих странах у них всё ещё сохраняется ограниченная дееспособность, иногда — в зависимости от тяжести приступов и т.п. Их уже принимают в вузы, им выдают гранты, стипендии, но многие люди продолжают относится к «растениям» как к ущербным. Существуют «ботаническая» перепись, обязательна прописка и проч.

В 80-е — новый виток борьбы за их права, отмена учёта, отмена пожизненной ограниченной дееспособности. 90-е — снижение возраста совершеннолетия. И в начале 21-го века «растения» после шести с хвостиком столетий наконец-то признаются обществом настоящими людьми.

К тому времени уже не первое десятилетие цветут течения, организации и религии, называющие «растения» лучшими из людей. Рождаются секты, возникает Нью Эйдж (с «растительным» акцентом, в отличие от нашего), эзотерика снова поднимает голову. Общество старается включать «растения» в себя, появляются соответствующая специализация для соцработников («ботаников»), общественные центры и группы общения, приличные научные исследования, концепции нового разума и проч., и проч.

Узнать больше на сайте | прочесть на Литмаркете.

На картинке: плакат с фестиваля. Мирные демонстрации и музыкальные фестивали в итоге сделали для принятия «растений» обществом больше, чем научные статьи: вечная ирония жизни.

«Другая химия» (4)


Ещё немного про людей-«растения» в «Другой химии».

В Средние века их считали юродивыми, блаженными, колдунами, одержимыми — в зависимости от эпохи и географии. Некоторым «растениям» везло, они рождались в больших городах и в приличных семьях, которые могли о них заботиться, и со временем такие «растения» могли стать становились известными художниками, актёрами, учёными и т.д. Но большинство оставались отверженными, особенно те, чей дар ещё не мог найти достойного применения.

Чем больше развивалась наука, тем меньше люди были склонны видеть в феномене «растений» что-то мистическое. Вместо одержимых их стали считать сумасшедшими. И тут мы проходим все этапы: от принудительного лечения нелепыми и варварскими методами; позже — к принудительному изучению. В начале 20-го века избежать этого могли только дети очень богатых родителей или очень скрытных родителей. Во время войны (мировая война в этом мире случилась всего одна, но шла дольше) пригодились умения тех «растений», кто могли заниматься шифровкой, или имели уникальную память, или ещё какие-то полезные для государства способности.

После войны настроения в обществе постепенно меняются. Первой ласточкой стал запрет на принудительное лечение и изучение.

Узнать больше на сайте | прочесть на Литмаркете.

На картинке: такие мерзопакостные вещи до сих пор продолжают появляться на пороге нормальных людей, в их почтовых ящиках и электронной почте. Ксенофобия (или в этом случае — фитофобия) — на удивление стойкое ментальное заболевание.

«Другая химия» (3)


То самое, что делает мир «Другой химии» не нашим миром, — это люди-«растения».

Феномен «растений» впервые был описан после середины пятнадцатого века, преимущественно в Европе, преимущественно — в Восточной. В древнем мире упоминаний о нём нет, но некоторые, например один из героев повести, Ричард Мендоуз, специалист по странностям, полагают, что есть описания похожих феноменов. Но всё это скользкая почва, и здесь есть две основные теории. Первая, псевдонаучная, предполагает, что всё началось в Средние века, когда кто-то из алхимиков что-то (неясно что) провернул, и в итоге открытие привело к небольшому переформатированию человеков. Вторая, откровенно мистическая, стоит на том, что всё дело в связи «растений» с сущностями тонкого мира, что такая связь у людей была всегда, но со временем набрала силу, и в итоге привело однажды к качественному скачку.

Научные концепции чаще всего вертятся вокруг «феномена зонда». Мол, в результате эволюции разума у некоторых людей часть сознания образовала вот такой специфический «зонд», псевдоличность, которую сам человек воспринимает как нечто чужое, поселившееся в его голове.

Узнать больше на сайте | прочесть на Литмаркете.

На картинке: черновик Боне из экспозиции в Государственном музее Богемии. Виктор Боне первым из «растений» удостоился такой чести, как ещё прижизненная постоянная экспозиция в главном музее страны.

«Другая химия» (2)

Продолжаю рассказ про «Другую химию».

Что там можно найти:
— истории нескольких людей — то ли друзей, то ли сообщников, каждая из них — маленькое отражение эпохи;
— странные события, истинный смысл которых героям придётся отыскивать по крупице;
— мир, переживший алхимическое превращение (как говорят);
— разгадку, потерянную память и любовь.

Узнать больше на сайте | прочесть на Литмаркете.

На картинке: статья из журнала середины 30-х. Так себе тогда представляли «прогрессивное лечение» (хотя лечить «растения» было не от чего, талант — не болезнь). Как в нашем варианте истории прогрессивным считали электрошок, лоботомию и ледяные ванны.

«Другая химия» (начало)

Обложка повести "Другая химия"

Пару лет назад (или чуть больше; время давно потеряло значение, да?) я закончила «Другую химию» и с тех пор всё решала, что же с ней делать.

Пробовала разные штуки, но в итоге будет вот так: теперь её можно почитать до половины (а если понравится, то купить и дочитать) на Литмаркете.

«Другая химия» — история о разрушающем творчестве, одиночестве и «дороге без конца»… которая всё-таки однажды приводит дому. Мир, где творчество отчуждено, где ему можно заглянуть в глаза — совершенно нечеловеческие, и где с ним невозможно договориться.

Вот, что все знают о «растениях»: в их головах есть нечто, что люди зовут «чужими». И потому каждое «растение» — гений-социофоб, талантливый и всегда несчастный человек. Мир так и не решил, что же (кто?) такое эти «чужие» и почему они такие, какие есть. Как стрелка на путях, перенаправляют жизнь своего носителя, как эликсир, переплавляют его мысли и чувства. Мир перепробовал всё, пытаясь понять, как же с «растениями» обращаться: от — ну, разумеется — обвинений в якшании с дьяволом до — как же без этого — благоговения, от карательной психиатрии до душеспасительных «мастер-классов».

Леонид — «растение», он одинок и замкнут на своих стихах, его быт подчинён привычному ритму «чужого». Но жизнь Леонида встаёт на очень странные рельсы, когда на пороге появляется полиция с вопросами о недавно умершем докторе-«ботанике». Доктора этого Леонид совсем не помнит, хотя по всему выходит, что должен. И пытаясь понять, как же так вышло, Леонид вдруг узнаёт: он не был одинок. Есть и другие, те, кто не помнит его и кого не помнит он. Их истории — история отношений мира и «растений», их всех связывали крепкие, липкие нити страшной паутины, а сам Леонид потерял то, что всегда хотел иметь, и забыл об этом. Но теперь от его решений будет зависеть, что вспомнят эти люди и он сам и как после этого изменится их жизнь.

Статья по теме из местной Вики

Узнать больше на сайте | прочесть на Литмаркете.

3 Металлов

3 Металлов Скажем, прошлой зимой Гриша рассказал мне свою алхимическую и немного конспирологическую теорию об одной очень известной повести. И я поняла, что нужно написать про это рассказ. Поскольку всё я пишу долго-долго, прошло больше года, прежде чем я за него взялась. С другой стороны, жизнь подкинула мне для рассказа мрачноватый антураж из года Мора… хотя лучше бы нет, конечно.
И вот что вышло: «3 Металлов». Классическая мистическая история: игра, игроки и выигрышная комбинация (и ещё немного алхимии).

Странная работа — наблюдать за тестированием новой игры, в которой никто не может победить, такой уж она создана. То ли психологический эксперимент, то ли тайный заговор. Но в тоскливом ноябре, помноженном на одиночество и изоляцию, даже безмолвное наблюдение за фокус-группой из шести человек становится для Тимура отдушиной. Он следит за их игрой, слушает их слова. Все говорят об одном и том же: «Когда всё это закончится, я…» — мантра людей из года Мора. Но как крошечный росток сквозь бетон, пробивается надежда: выигрыш в игре всё-таки возможен, а призом станет истинная свобода… тогда, когда всё это закончится.

«Тимур пожал плечами. Настя задумчиво кивнула, лицо её осунулось и даже немного вытянулось, глаза потемнели, а губы наоборот потеряли в цвете. Она заговорила чуть-чуть напевно:
— А если я дам тебе адрес, ты приедешь? Пройдёшь все кордоны? Вокруг моего дома по три поста на каждом перекрёстке, всего двенадцать. Как пройдёшь их, иди к панельке, к хрущёвке на пять этажей с крошечными окнами, подъезд без лифта. Поднимись на третий, там ты увидишь щиток, а от щитка направо квартира, в которой не живёт давно никто, гуляют там сквозняки прошлого, ноябрьские холода, а налево моя квартира, комнатка да крошечная кухонька… — Настя развернулась и обвела рукой комнату. — Придёшь?
У Тимура во рту пересохло: а если и правда? Дело даже… дело даже не в нарушении инструкций. Он сможет добраться? Объяснить чекпойнтам, что имеет право на свободу передвижения?
— Но оно же никогда не закончится, правда? — Настя снова стала самой собой, кокетливо дёрнула плечом и улыбнулась в камеру чуть грустно. — Правда? Мы никогда не встретимся с тобой.»

Рассказ можно прочесть на самом сайте, литмаркете или автор.тудей.

2.02 Планета алхимиков

— И… на… багровом… — с трудом выдохнул человек, его тело корчилось от боли, — закате…

— А-а, твой секрет во времени суток! Ну, теперь ясненько, — сказал Лу. Затем он убил человека.

— Хм, — заметил Пётр, — а если ты не всё понял? Мы уже ошибались пару раз.

— Найдём ещё одного, — отмахнулся Лу, включая питание атомного атанора. — Их тут целая планета.

— Всего-то колония, — проворчал Пётр, надевая защитные очки. — И зачем я только дал себя в это втянуть?

— Планета, колония… — весело ответил Лу, игнорируя вопрос, — на наш век хватит. Давай, пока ночь молода, сбацаем первую стадию.

С начальным этапом как раз управились до рассвета; первичная материя была жидкой — и чёрной, а как стало светать, Лу поднял температуру, и материя в ловушке закалённого стекла обратилась белым паром. Пётр открыл люк светового фонаря: проходя через пар, солнечные лучи превращались в радугу.

Дальше этой стадии суфлёрами продвинуться ещё не удавалось.Башенка 2.02 Планета алхимиков (рассказ)

Лишь только солнце полностью поднялось над горизонтом, Лу выключил атанор, и последний — багровый, луч рассвета обратил остывающий пар в красный кристаллический осадок.

— Порошок проекции, — произнёс Пётр с обычно несвойственными ему нотками благоговения.

— О да, — согласился Лу, дрожа от нетерпения. — Раньше я его видел, похож. Сейчас опробуем!

И вдавил кнопку: крышка атанора съехала в сторону. В тот же миг в двери лаборатории забарабанили чьи-то мощные кулаки.

— Планетарная охрана! — заорал Пётр, вытягивая пистолет из кобуры. А Лу не стал больше медлить и, мазнув пальцем по стенкам колбы, слизал порошок. У того был вкус мяты и лакрицы.

Полиции надоело ломиться в двери, и они её просто аннигилировали. Небольшой отряд ворвался в лабораторию.

— Руки вверх и отойдите от атанора! — скомандовал старший офицер.

— Поздно, шеф, — осклабился Лу. — Я теперь не в вашей власти.

И он кивнул на колбу с порошком.

Офицер изобразил удивление:

— Да ну, умник? Скажешь, ты сам нашёл рецепт, постился и молился, приготовился душой и телом к употреблению Камня, как вот он? — офицер кивнул на тело хозяина.

— Причём тут… — успел сказать Лу, прежде чем язык перестал ему повиноваться, сердце стукнуло ещё раз и остановилось, и тело суфлёра почернело, потом побелело и рассыпалось красными кристаллами.

— Идиот, — сокрушённо качая головой, констатировал офицер. — Ну, ты, второй, давай сюда пушку. Думаешь, мы планету от вас, уродов, стережём? Мы вас охраняем, дурачьё.

Пётр покорно дал себя связать. Лучше уж в тюрьму, чем в новое агрегатное состояние.

Когда его уводили, он успел заметить краем глаза, как под лучами утреннего солнца зарастают раны на лице мёртвого хозяина и как тот снова начинает дышать.

Алхимическое Таро: Паж Жезлов

Окончание перевода алхимической трактовки Таро. Четыре из шестнадцати карт Двора. Паж Жезлов:

«Это лучший персонаж, которым мы могли бы закончить краткий анализ Младших Арканов. Сначала о жезлах или посохах. Это символ Огня, один из наиболее важных иероглифов в алхимии. Вулкан (опять же, не Вулкан, а Гефест) предлагает его Гераклу [наш Делатель], прямо перед тем, как тот совершит двенадцать подвигов [см. Fontenay]. Этот жезл — также посох паломника, тот, с которым Николя Фламель отправляется в своё путешествие-инициацию по дороге Святого Якова, тот, который принял, несомненно, Бернар Тревизианский, когда отправился к своему аббату в Родес, и также тот, который должен был взять Дени Захария, когда следовал из Тулузы в Париж по совету своего аббата [см. раздел Cambriel для более полного анализа путешествий-инициаций этих двух знаменитых алхимиков]…»

Алхимическое Таро: Королева Мечей

Продолжение перевода алхимической трактовки Таро. Четыре из шестнадцати карт Двора. Королева Мечей:

«Меч — настолько популярный запрос на этом сайте, что это даже обескураживает! [см. поиск по сайту]. Что ещё сказать? Что меч есть точный эквивалент майской росы, освобождаемой ангелом, которого мы видим на Аркане Мир. В кабале знак этой группы относится к Воздуху и, опосредовано, к Огню. Это иероглиф формирования Головы, во втором этапе Делания, когда Делатель, с помощью селитры и купороса, создаёт мощные водяные пары в сосуде, тогда как драгоценная Голова остаётся в виде массы цвета печени на дне реторты. Но как св. Пётр показывает два ключа в руке, как Философия предлагает две книги в руках, как ещё Овен и Телец есть двойные знаки, меч — представляемый в виде креста — меч арх. Гавриила, который, когда придёт время, сразит дракона Ладона. Также это действие, совершаемое мечом, понимается как освобождение материи, соответствующее афоризму Василия Валентина, который мы уже приводили: «Dealbate Latonam et Rumpire Libros». Операция сродни открытию земляных пластов, меч играет точно такую же роль, как лемех…»

Алхимическое Таро: Рыцарь Дисков

Продолжение перевода алхимической трактовки Таро. Четыре из шестнадцати карт Двора. Рыцарь Дисков:

«Диски в Таро имеют значение Земли. Ассоциировать рыцаря с дисками в кабале значит говорить о Персее и Пегасе. Что мы успешно использовали много раз [см. поиск по сайту]. Добавим, что если Пегас и выбивает копытом источник, тот, что бьёт у корней старого дуба, где растут розовые кусты, как нам показали на одном из рисунков «Священной книги Авраама Еврея», то этот источник формируется сначала под землёй. Чтобы получить этот родник, очевидно нужно применить один из алхимических девизов: V.I.T.R.I.O.L., акроним, который скрывает формулу «Visitare Interiora Terrae Rectificando Invenies Occultum Lapidem» («Исследуй глубины Земли; очищая их, ты обретёшь Камень»)…»

Алхимическое Таро: Четыре Младших аркана. Король Чаш

Продолжение перевода алхимической трактовки Таро. Осталось немного. 🙂 Описание четырёх Младших Арканов, а точнее, четырёх из шестнадцати карт Двора. Первый — Король Чаш:

«Традиция видит в нём мужскую духовность. И это Аркан, где связываются Серная основа и Ртуть. Чаша представляет собой символ, которые мы изучали уже множество раз, и этого вполне достаточно, чтобы читатель исследовал этот термин [см. поиск по сайту]. Чаша — это иероглиф твёрдого и жидкого, т.е. союза между Землёй и Водой. Для столь тривиальной и элементарной, какой кажется эта ассоциация, она освещает, по крайней мере, один важный момент доктрины, хорошо отмеченный Михаэлем Майером:
«Пусть произведение гончара, что состоит из твёрдого и жидкого, направляет тебя». [Atalanta, XV]…»

Алхимическое Таро: Заключение

Продолжение перевода алхимической трактовки Таро. Заключительные слова по итогам исследования Старших Арканов:

«Герметическая интерпретация Таро оказывается многогранной и вполне достойной «Метаморфоз» Овидия. Итак, мы оставляем читателю удовольствие отыскать другие комбинации, применимые к алхимии, ибо наша была ничем более чем предположением. Основной принцип, что вёл нас в этом походе, был принцип простоты, как и подобает всем Влюблённым в науку. Удостоенный знает, что Адепт осуществляет свой труд с одним лишь Меркурием. Он не позволяет себе поддаться соблазну интерпретаций эрудитов, которые возводят Таро к эпохе Древнего Египта, как думал о них Кур де Жебелен и как полагал ещё в конце 19 века Папюс, который писал:
«Древние египтяне владели книгой, каждый лист которой был гравюрой на золоте. Эта книга служила для обучения молодых жрецов астрономии и алхимии и передачи ключей символических переработок для всех посвящённых. Цыгане донесли эту книгу до нас, и ключ la Thorah, la Rota d’As-Taroth стал карточной игрой».
Вот имена, которые носят Старшие Арканы:…»

Алхимическое Таро: Мир

Продолжение перевода алхимической трактовки Таро. Двадцать первый аркан:

«Также называемый Венком волхвов, Мир — Двадцать первый и последний из Старших Арканов. Он расширяет символизм предыдущего Аркана, где венок из роз замещён венком из лавра, что можно найти на рисунке Давида Лэньё, на котором Делатель поражает гидру. Здесь картинка показывает нам Тельца, Льва, Ангела и Орла. Нимфа, помещённая в центре венка, держит в правой руке сосуд, а в левой жезл. Существуют различные версии этой части карты, они затрудняют символический анализ цветов. Функцию Ангела мы приводили в комментарии к Atalanta fugiens: он обеспечивает доставку майской росы. Остаются Орёл и Лев, что неразделимы [см. Atalanta, XLIV и Introïtus, VII Филалета]. Один из кессонов замка Плесси-Бурре (замок на Луаре, построен в 1473 году) показывает нам эту картинку иным образом [см. «Две логики алхимии», Канеселье: Битва Орла и Льва]. Вдобавок многочисленны Адепты, импровизирующие с этой аллегорией…»

Страница 1 из 3
1 2 3