Час назад каменный бог начал беспокоиться, а сейчас уже был в ужасе.
В темноте ему чудились шаги странных существ, несущих не обыкновенную смерть, но ужас, пронзающий даже каменные изваяния.
Всем моим телом, должно быть, владел этот ужас, иначе как объяснить, что сжимались горло и желудок, дёргались пальцы, продолжающие плести нити.
И ужас я переносила на всё, что было вокруг, заставляя камень корчиться в судорогах. Здание содрогалось в такт моему безумному пульсу.
Всё потому, что мне не будет покоя, пока я не смогу видеть своего врага.
Всё потому, что я не смогу видеть своего врага, пока не сплету этот тайный знак.
Меня научили, как добыть узор знака из глубин родовой памяти. Мои предки были добронравными язычниками, их тайные знаки были просты, как законы природы. Мне же требовалась особая защита от зла, какого не видела ещё планета.
— Ведьма слепа, — услышала я шёпот первого.
— Слепа, но слух при ней, — прошептал над моим ухом другой.
— Твой круг не сможет нас долго держать, — засмеялся третий, зависнув прямо над моей головой.
Бог упал с постамента, кто-то взвизгнул, но мои пальцы успели закончить работу. Визг достиг высшей точки, и мне пришлось оглохнуть. Удушающий запах приторно-сладкой гари наполнил зал, и мне пришлось потерять обоняние. Чёрный свет их вспыхнул так ярко, что что мне самой пришлось угаснуть.
На время.
А трём пришельцам пришлось раствориться в пустоте навсегда.
…Спустя час, прозрев, вернув слух и обоняние, проснувшись, я поднялась в небо над руинами и пеплом. На ладони моей алел мой собственный тайный знак.
«Ты беспокоился понапрасну, — задержавшись над тем местом, где под развалинами лежал каменный бог, подумала я. — Но спасибо за это.»
И я устремилась к горам, к невозможному, необъятному глазу и пришедшему со звёзд кораблю. Устремилась, чтобы вместе с другими пробуждёнными изгнать его обратно в чёрный холод За’ха’дума.