Об истории

«Цивилизация — это река с берегами,» — писал Вилл Дюрант [Will Durant]… — «Река иногда полна крови от убийств, воровства, криков и прочих действий, которые обычно записывают историки; в то время как на берегах реки, незаметно люди строят дома, занимаются любовью, растят детей, поют песни, сочиняют стихи и даже вырезают фигурки. История цивилизации — это история берегов. Историки — пессимисты, потому что игнорируют берега ради реки».

Отсюда (и оттуда) история действительно представляется чередой войн и убийств?
Или на самом деле запоминаются только самые заметные события, выделяющиеся на фоне, а значит, настоящая история – это череда чего-то совершенно другого? Того, на фоне чего так заметны войны и убийства?
Моя спорная и, видимо, женская позиция заключается в том, что история – это не то, о чём нас вынуждают думать. Я не имею в виду подтасовку фактов (история и факты? это вообще странное сочетание) или «официальную», «неофициальные», «альтернативные» и «совсем альтернативные» трактовки определённых событий, я имею в виду отношение к истории, которое в нас воспитывают.
То есть, конечно, мы, люди, общество, человечество (биомасса?) воспитываем себя сами; и всё же всегда есть люди, чей голос более слышим, те, кого цитируют, на кого ссылаются, кого считают авторитетом. И большая часть из этих людей повторяет, что история человечества кровава и ужасна, полна насилия, и нет ни одного года в ней без войны.
Последнее, правда, говорят чаще про двадцатый век, но звучит это всегда так, будто речь идёт обо всём нашем долгом пути к разуму и процветанию.
И не скажешь, что в истории не было ни войн, ни крови, ни лжи, ни предательств, не говоря уж о несправедливости. Но считать, что именно эти вещи – власть, страх, насилие и ложь – составляет её суть, её основу – это не видеть леса за деревьями.
Мы приходим на свет жалкими, беспомощными, дрожащими кусочками плоти, в которых только-только зародилась искра сознания. Мы уже умеем, конечно, кое-что, начали познавать мир ещё в утробе, тренировали главные рефлексы – сосательный, глотательный, даже дыхательный, хотя его – скорее в теории, мы уже испытываем страх и даже можем «защищаться»: младенец при быстром приближении чего-то большого пытается заслониться ручками. Первая, главная защитная реакция, которая останется навсегда, — закрыться руками, защитить самое важное – глаза, лицо. И да, мы уже видим сны.
Но, будем уж откровенны друг с другом, это всё, в общем-то, ничто с точки зрения выживания в мире. Прежде, чем человеческий детёныш сможет хотя бы убежать от не слишком страшной опасности, пройдёт четыре года. Столько требовалось много-много тысяч лет назад хомо эректусу, чтобы подрасти и покинуть мать с отцом. Именно поэтому гормоны влюблённости действуют пресловутые четыре года, старый-старый инструмент, сейчас не то, чтобы потерявший актуальность, но уже недостаточный.
Недостаточный для чего? Для того, что составляет истинную суть человекоистории.
Вся история человеческого рода – это история заботы друг о друге.
Нас никогда не учили думать об истории именно так, но тем не менее именно это слово составляет её большую часть.
Именно это слово – ключ к тому будущему, которое мы себе выбрали.
Не знаю, почему мы учим себя, что неспособны договориться, что жестоки по своей природе, что ссоры, драки и войны неизбежны в нашей истории.
Мы не можем договориться? Нас окружает мир общих вещей, единых знаменателей, к которым мы, совершенно разные, пришли даже не в ходе долгих дискуссий, а сами собой, потому что наша способность к общению уникальна. Мы воспринимаем культуру общего, мы рождаемся в ней и транслируем её постоянно, мы обучаемся ей каждую секунду в течение всей жизни.
Человек человеку волк? Серьёзно? А узнали мы это, как всегда, сравнивая, вот только с чем тогда? Те идеальные, сферические человеческие взаимоотношения были придуманы тоже нами, и взяты не с потолка, а с конкретных примеров. Если бы не были ещё и добры, мы бы не знали, что жестокость выделяется, что она исключительна и не нормальна.
Что до неизбежность войны… да, наверняка в тот период истории, что мы сейчас зовём своим прошлым, они были неизбежны – как симптом пубертатного периода человечества. Но, кажется, мы уже повзрослели достаточно, чтобы завязывать с этим «детским садом». Методы решения проблем переходят в другую область; чем больше будет проходить времени, тем сильнее будет менять система, пока однажды идея неизбежности войны не присоединится к своим товаркам – птолемеевой системе и прочим. Социальные институты, паразитирующие на страхе, – от церкви до армии и государства, исчезнут или мутируют неузнаваемо.
Войны так эпизодичны и редки на фоне мира, что только поэтому их используют для отсчёта истории. В этом есть определённая логика: мир в некотором смысле однообразен, а война порождает сильные эмоции даже у тех, кто просто изучает её как часть прошлого. Эмоции от естественного неприятия у полноценных особей homo sapiens sapiens до любования и восторга у отбракованного эволюцией материала.
Чем чище будет становиться генофонд, тем более редкими станут военные конфликты.
Общество, как один из крайне полезных инструментов в борьбе, родилось, чтобы обеспечить выживание вида; это распространённый в природе инструмент, который оценили не только приматы. Собираться вместе для защиты и передачи опыта, заботиться о членах группы, чтобы сделать её сильнее, — это то, что вложено в наши гены. Те, кто не способен на это, не могут быть отнесены к человеческому виду, для представителей которого забота о тех, кто рядом, такой же инстинкт, как прямохождение. Как ребёнок рано или поздно поднимается на ножки, так и в процессе взросления у полноценной особи проявляется эта потребность в заботе о ком-то.
Для того, чтобы распространить действие этой потребности не только на членов малой группы, но и на как можно большее число представителей всего общества, люди создают правила общежития, вежливость и этику, которые всё равно остаются сублимированными, производными явлениями от того базового инстинкта заботы.
Для здорового психически человека забота о малой группе является естественной, и здесь вмешательство общества не требуется. Если в круговорот этики включается личность, носителем которой является тот или иной человек, то о малой группе заботиться именно он сам, как индивидуальное существо.
Человек, лишённой такого инстинкта, не может быть признан здоровым. Таким образом, социопатия – более распространённое заболевание, чем кажется на первый взгляд.
Чем больше эволюционировал человеческий вид, тем более инстинкт заботы занимал место в его жизни. Начав своё влияние с малой группы, он, наконец, распространился по венам социальной структуры на всё существующее в человеческом мире. В конце концов, люди стали подкармливать голодающих пеликанов, не улетевших отчего-то на зимовку, и учить обезьян языку жестов. Способность мыслить свободно, принимать решения самостоятельно, формировать собственные ценности стали критерием эволюционного отбора: забота вышла за рамки «своего» инстинкта и попрала некоторые другие инстинкты. Любые системы, всё ещё сдерживающие свободу воли, стали эволюционно непригодными; любые системы, построенные за эгоизме, такие, как война или жесткая иерархия, потеряли актуальность. Эволюция отметила их к вырубке.
Сверхэгоизм эволюционно недопустим; необоснованная иерархия тормозит развитие разума; асоциальность превращает людей в обезьян; дефективность генетическая или социально обусловленная нынче заметна как никогда и всё больше становится причиной для остракизма таких индивидуумов (особей?). И тем больше для них вероятность исчезнуть с арены эволюции, либо лишившись шанса на вечную жизнь в духе Дисков, либо выродившись окончательно от близкородственных скрещиваний, потому что «люди со стороны» не хотят иметь с ними дело. Расслоение общества имело несколько этапов в зависимости от своего основания – сила, сословия, достижения… настало время эволюции.
И эволюция назвала инстинкт заботы той базой, на которой только может быть построено будущее человечества. А потому история последнего – это рассказ не о крови и насилии, а о том, как просто инстинкт превращается в нечто большее: от рацио к разуму, от полового инстинкта – к любви, от заботы – к человечности.

Добавить комментарий

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.