История городской легенды

Волки на улице Вязов поют псалмы

К. Арбенин

Предупреждение

Нижеследующий текст не претендует на роль серьёзного исследования. Единственным побуждающим к написанию этого мотивом было желание поделиться своей радостью. Поэтому всем, кто полагает, что «текст должен влиять, а не вилять» и т.п., я настоятельно рекомендую покинуть эту страницу.

Предварение

Несмотря на сомнения, я решила всё же записать наблюдения, мысли и выводы об одном из величайших современных образов, порождённых общим информационным полем человечества. 🙂
Я, безусловно, вижу здесь новый миф. Рождение мифов никоим образом не прекратилось  с развитием цивилизации. Архетипы продолжают появляться просто потому, что мы по-прежнему боимся темноты. И нам по-прежнему снятся ночные кошмары. 🙂
Более того, я, например, этот миф в первый раз именно услышала — как и положено знакомиться с мифами, а не увидела; это был пересказ самого первого фильма, точно первого, потому что отчётливо я помню две вещи: смерть Тины и финал.
Потом я видела фильмы, но обрывками — финал пятого, середину третьего… А полностью историю мне довелось сначала прочесть, а лишь затем, наконец, посмотреть. Да-да, была такая книга — пересказ первых шести фильмов. И у продавца, который нам её подсунул, фанатично горели глаза, когда он говорил о Фредди Крюгере. И у меня глаза горят не менее фанатично, когда я думаю обо всём этом: я чувствую, что прикасаюсь к истинной городской легенде.

Раз-два, Фредди заберёт тебя

Ритмика сериала, странно это или закономерно, подчиняется той самой детской считалочке. Гениальный Уэс Крейвен (предание гласит, как известно, что Фредди явился ему в одном из ночных кошмаров, сделав, таким образом, своим «пророком») заставил зрителей плясать под свою дудку с помощью простой считалочки. Он поймал ритм, под который Крюгер, существо нереальное, является в мир почти реальный.
Самой главной жертвой Фредди стал милашка Роберт Инглунд, чья актёрская карьера — это по большей части описание посмертного существования Крюгера. Несерьёзные исследователи даже фильмографию Инглунда начинают с «Кошмара на улице Вязов», хотя это неправильно. Уж роль трогательного инопланетянина из «Виктории» (одного из лучших и пафосных телевизионных сериалов о вторжении пришельцев на Землю; ремейк в подмётки ему не годится, несмотря на божественную Морену Баккарин) точно была раньше.

«Кошмар на улице Вязов». 1984/ «Кошмар на улице Вязов: Месть Фредди». 1985
Тема первый двух фильмов — становление мифа, проникновение Фредди в реальный мир

Здесь происходит первое появление Фредди и формирование его классического облика, которому спустя десять лет будут скандировать зрители: «Фредди, мы любим тебя».
Излишне напоминать, что первый фильм снял гениальнейший Уэс Крейвен; но кроме него здесь же появляются три человека, которые ещё не раз будут работать на создание городской легенды: Хизер Лангекамп, Джон Саксон и, собственно, Роберт Инглунд. Иначе: девушка, навсегда определившая каноны, которым должна соответствовать главная противница Фредди; один из немногих взрослых, что будут играть за подростков, а не против них; и сам Великий и Ужасный. Будь на этих ключевых позициях другие люди, возможно не родилась бы та самая великая легенда.
Пересказывать прошлое Фредди, думаю, бессмысленно; но стоит отметить, что хотя основные стежки этой истории намечены уже в первой части, мы знаем о Крюгере в то время не столь уж много. Нам известно, что он был маньяком-детоубийцей, что его сожгли родители погибших детей с улицы Вязов города Спрингвуда и что каким-то образом ему удалось спустя время проникнуть в сны подростков и подчинять эти сны своей воле. Вся остальная история «сына сотни маньяков», заключившего сделку с повелителями кошмаров и охраняющего врата дурных снов (иными словами, существа поистине мифического), будет медленно проясняться для нас в дальнейшем.
И ещё в первой части мы узнаём про перчатку. Более того, перчатка — это то, что мы видим в первую очередь, то, что должно навсегда закрепить у нас ассоциацию с Фредди Крюгером.
Могу говорить только про себя, но эта перчатка — это что-то особенное. Я не поручусь, что здесь есть какой-то архетип, хотя где его нет? На меня она всегда действовала завораживающе. То движение, когда Фредди по очереди сгибал пальцы и лезвия при этом прижимались к его ладони, производило и производит на меня гипнотическое действие. Возможно, это как-то связано с тем, что я до дрожи боюсь тонких лезвий, бритв и даже срезов бумажных листов. Они режут так незаметно и безболезненно, а боль появляется только потом, когда кожа на месте пореза вдруг расступается и начинает сочиться кровь. Но точно также меня гипнотизирует похожее движение пальцев Носферату в фильме Винера Херцога «Nosferatu Principe Della Note» (язык не поворачивается назвать этого персонажа «Дракулой», это нечто иное) — там у него длинные ногти в пол ладони. Я не знаю, какие струны в моей голове задевает образ когтей, прижимающихся к ладони и снова поднимающихся в угрожающем жесте, в смертельном движении. Но эти струны есть, и на них можно сыграть страшную музыку.
Итак, мы видим, как Фредди возвращается после смерти, чтобы продолжать убивать. Способ, с помощью которого ему удалось вернуться, нам неизвестен, но достаточно очевиден намёк с детьми, постоянно сопровождающими Фредди на его извилистом пути и знаменующими его появление. Это те его жертвы, которых он убил, будучи ещё живым, и именно они стали первоначальным источником его силы. А считалочка, которую они произносят каждый раз, — ну разве это заговор от ночных кошмаров? Скорей уж, наоборот, заклинание для призыва злых духов, ритуал, который необходим любому демону ночи, чтобы войти в человеческий мир. И каждая новая жертва, убитая Крюгером уже во сне, очевидно, давала ему ещё немного силы, но всё же… всё же, чего он ждал десять лет? Почему не приходил раньше?
И здесь появляется второе постоянно действующее лицо, роль которого становится более ясна в дальнейшем, но, тем не менее, скажем о ней сейчас. Какие бы уловки ни изобретал Фредди, на что бы ни опирался, ему всегда — в канонических фильмах, по крайней мере, — противопоставлена юная девушка. Такое противопоставление — первейший признак мифа, причём мифа очень старого, не единожды менявшего своё лицо, но не суть. И без этой девушки Фредди неспособен войти в мир.
Так оно и есть. Первым его посредником стала Нэнси. Очевидно, что только посредник обладает достаточной силой, или потенциалом этой силы, или неким умением, чтобы изгнать (на время, возможно, навсегда) или ограничить Фредди, «запереть» его. Тема посредников-стражей будет развиваться, пока, наконец, не прозвучит само слово «стражи» — в седьмой части.
И, кстати, Нэнси не была самым сильным стражем, но она была самым первым; такой же родоначальницей мифа, как и Фредди. Тогда последний только нащупывал путь в реальный мир, он ещё не проявлял извращённого чувства юмора, которое обнаружилось у него, как только он ощутил свою относительную безнаказанность. И силён он, конечно, был совсем не так, как спустя годы своей карьеры.
В частности, хотя его классический облик сложился уже тогда — когти, шляпа, красно-зелёный свитер и ожоги, убивал в первое время он практически только перчаткой (не считая имитации самоубийства), не проявляя особой изобретательности и осмотрительности. Позже он разыграется. А вот жертв у него всегда выходило не очень много на фильм… Хотя вряд ли это объясняется его неудачливостью или добротой, скорее тем, что большинство его жертв не играло ключевых ролей в истории. И только когда он подбирался к стражу, жертвы приобретали важность; от них и очков в этой игре перепадало ему больше, чем от остальных.
И надо отметить ещё одну важную вещь: взрослые не видят Фредди (это может быть, например, намёком на распространённое «волшебное» правило, когда мистические существа, предметы или события, видны только детям). Единственным, кто сумел его увидеть или кому он себя показал, был отец Нэнси. Причина этого так и не объясняется, но вот что можно предполагать: её отец был полицейским, и, вполне возможно, десять лет назад именно он вёл дело маньяка-детоубийцы. Уж ему-то о Фредди было известно больше, чем другим. Возможно, Крюгер пока просто неспособен скрыться от него.
Подведём итог: в первом фильме, во-первых, явлен классический облик городской легенды, во-вторых, дана краткая её предыстория, в-третьих, закреплено диалектическое противостояние злого духа и посредника-стража, и, в-четвёртых, поставлено больше вопросов, чем дано ответов. А некоторые ответы не имеют вопросов. 🙂 В первом фильме Крюгер действует осторожно, неаккуратно, через сны, опирается на силу убитых десять лет назад детей и своих новых жертв, и, в конце концов, проигрывая своему стражу, всё же сводит Нэнси с ума. Ничья.
Вот с таким раскладом начинается первая половина кольца мифа.
 
Фильм второй — это классический сиквел. Он и снят по принципу — те же герои, другая история, а не тут-то было. Миф уже начался и стал диктовать свои правила.
Во-первых, несмотря на то, что главным героем сделали парня, противостоит Фредди, по сути, по-прежнему девушка. И, что характерно, побеждает. И становится ясно, что настоящим проводником-стражем была она, а парень — только средством.
Во-вторых, финал вышел таким же кольцевым. Всё закончилось тем, что всё возвращается на свои места. Возможно, кто-то снова сошёл с ума.
В-третьих, несмотря на то, что Фредди изначально предлагали действовать через сны, в этом части истории он решил пойти своим путём. Со снами-то вышла накладка. Тот, кто обещал ему всемогущество во снах (мы знаем, что этот кто-то был, потому что видели все серии, но во время просмотра этой части можем только догадываться), забыл предупредить, что по законам мифа ему всегда будет противостоять достаточно сильный противник — и периодически побеждать. После этого будет начинаться новый цикл мифа, несущий для Крюгера новое поражение.
В общем, это открытие ему не понравилось, и он стал искать путь назад в реальный мир. Вот откуда все эти попытки завладеть не только душой, но и телом главгера. Однако ж за годы посмертия Фредди успел подзабыть, что реальность не так гибка, как сны, да и всемогущества в ней ему не видать. Хотя по началу он просто опьянён возвращением в мир живых (отличная сцена на вечеринке, когда он носится за толпой пьяных подростков, приговаривая: «Детки, вы все мои»). И, кстати, именно здесь впервые появляется намёк на ту своеобразную иронию Фредди, примеры которой в будущем мы сможем наблюдать неоднократно. В конце концов, посредник выталкивает его обратно в сновидения, и, видимо, Фредди ставит крест и на этом способе. В первый раз он опирался исключительно на силу посредника, вряд ли подозревая об этом, второй раз попытался идти в обход, но всё равно проиграл. И дальше, раз за разом, он будет искать новые способы.
Соответственно, и те, кто будут противостоять ему, будут искать новые способы борьбы с кошмаром. В первой части Нэнси просто забрала свою силу назад. Во второй части у Фредди отняли его новое тело примерно тем же способом, которым он его приобрёл.

Есть распространённое мнение, что этот сиквел плох по сравнению с первым фильмом. Не согласна, местами он даже лучше; иногда, конечно, менее удачен, но он просто другой. Про самые плохие фильмы в серии речь впереди, а номер два просто выбивается из общего ряда первых, золотых, фильмов. И, как покажет жизнь, в дальнейшем авторы фильмов вернуться к первой концепции. Или — может так прозвучит правильнее — Фредди не станет искать окольных путей и довольствуется снами.
И ещё кое-что: фильм снят в 1985 году (предыдущий — в 1984), однако там звучит фраза, что с прошлых случаев прошло пять лет (кстати, время перерыва будет уменьшаться в дальнейшем). Этот пример отлично иллюстрирует, что время в той реальности идёт по-другому.

Три-четыре, запирайте дверь в квартире

«Кошмар на улице Вязов 3: Воины сновидений» 1987/ «Кошмар на улице Вязов 4: Хозяин снов» 1988
Тема третьего и четвёртого фильма — раскрытие мифа, управление снами. Завершение первого кольца мифа
Офф-топиковая мысль: многие заметные актёры в юности снялись в «Кошмаре…». Ну то, что первый фильм — по совместительству первый фильм Джонни Деппа, это классика. В третьем же, например, играли Патриция Аркетт и будущий Морфеус.
 
Это вторая часть первого кольца мифа; повторение первой части кольца на новом уровне. Так третья серия возвращает нам тех, кто начинал эту историю — Нэнси и её отца. Нэнси стала намного сильнее, как будто специально, чтобы снова противостоять Крюгеру, только в этот раз не она страж, более того, в этот раз Фредди ведёт себя умнее, и, в общем-то, не показывает прямо своим жертвам, кто из них способен его уничтожить. И ведь, на самом деле, Кирстен не удаётся этого сделать, по большому счёту ей даже не дают такой возможности. Хотя, кто знает, если бы дали — смогла бы она справиться? Нам известен только один единственный страж сумел победить по-настоящему, избавиться от своих кошмаров. Об этом скажем позже.
…И снова фильм начинается с дома и детей. Хотя правильнее написать: впервые фильм начинается с дома по улице Вязов, в котором когда-то жила Нэнси. Не может не вызывать вопросов то, как Фредди привязан к этому дому. Это не его бывший дом, безусловно, хотя бы потому, что тот дом сожгли вместе с ним. Кстати, во второй части есть сцена, в которой главные герои приезжают на старую электростанцию, где у Фредди было логово. Так вот, такое чувство, что это не то место. Похожее, но не то, и в газетах намеренно информация об этом была искажена. Ну или, по крайней мере, Фредди покинул его раз и навсегда, оно ему разонравилось.
А вот дом Нэнси… это место, где хранилась его перчатка. Да, с этой перчаткой действительно не всё так просто. Она важна, она была фетишем для него при жизни, она стала артефактом после его смерти. Она существует как бы в двух вариантах — реальная, та, которую забрал мать Нэнси, и ещё одна, которую носит Фредди. И иногда это две разные перчатки, а иногда только одна. Она — его связь с внешним миром. После второго фильма её следы теряются. Возможно, она до сих пор лежит в том доме. Это должно быть так, иначе, зачем Крюгеру возвращаться в тот дом снова и снова?
И так, мы видим Кирстен, собирающую тот самый дом, мы видим, как ей снится сон с этим домом и детьми. И это значит, что Фредди вернулся к старому проверенному способу. Мёртвые дети поют для него заклинание и помогают пройти в человеческие сны. Они — его опора, вынужденно или уже добровольно — кто знает, что стало с их душами, но они помогают ему. Третий фильм — это начало «закукливания» мифа, образование его «тела». Здесь закрепляются те образы первых двух серий, без которых немыслим классический миф, и старый дом и дети — один из важнейших таких образов.
Второй — это девушка, противостоящая Фредди. Вообще, части третья, четвёртая и пятая — это самая что ни на есть классика. И образ Кирстен — это второй образ из тех четырёх (миф этот вообще подчиняется логике цифры четыре), что составляют классический образ стража кошмаров улицы Вязов. Первым, естественно, была Нэнси. Сила Кирстен уже более активна и более управляема, а главное — более «сильна». Она позволяет уже управляться с тканью сна, если не так хорошо, как это делает Фредди, то, по крайней мере, достаточно хорошо, чтобы сопротивляться ему. И всё же, эта сила всё ещё недостаточно «сильная».
Кажется, та девочка, которая приводит Кирстен в дом Фредди, это она сама, уж вряд ли они случайно так похожи. И это логично, безусловно, ведь только у стража есть достаточно сил, чтобы войти в такую реальность.
Естественно, из дома Кирстен попадает в котельную — адское место. Совсем не похоже на заброшенную электростанцию, не правда ли? Думаю, то место так и не нашли. Вот поэтому полиции и пришлось отпустить Крюгера.
С первого фильм прошло шесть лет. Забавно. Между первым и вторым один наш год пошёл за пять их, а между вторым и третьим — два наших за один их. В любом случае, период «покоя» явно сократился.
Возвращаясь к сну Кирстен: когда мы видим комнату, где с потолка свешиваются трупы подростков, то можем предполагать, что период бездействия Крюгера был ещё меньше, чем нам кажется. Трупов очень много. Это притом, что каждый раз, как мы можем видеть Фредди, в каждом фильме, число жертв нет уж значительно, оно ни разу не превысило пяти человек. Именно этот момент должен дать нам представление об истинных масштабах таинственной деятельности Фредди. Это нечто достаточно будничное для него, рядовое пополнение сил. А видим мы только ключевые, важные вехи, когда Фредди нарывается на достойного противника. Когда он подходит к своему стражу слишком близко. И, опять же, был ли этот «год покоя» на самом деле? Может быть, то, что случилось во втором фильме, наоборот, помогло ему. По крайней мере, показало, как именно ему следует действовать. Не соваться в реальность, а оттачивать своё мастерство по управлению снами. И, надо признать, по сравнению со вторым фильмом последнее сильно прогрессирует. Так, что Фредди, считая себя абсолютом в этих снах, начинает хулиганить и безобразничать, выбирая уже для каждой жертвы индивидуальную гибель, играя на их страхах, слабостях, маскируя их смерти под самоубийства. Таким образом, он стал изобретательнее и, безусловно, осторожнее. Вот почему он смог прийти к схватке со своим вторым стражем намного более подготовленным.
Третья часть — это пространство, где начались настоящие кошмары, где дети постоянно боятся засыпать. Сон — это облегчение, это лекарство, которому мы всегда верим, последняя защита организма, и настоящий кошмар в том, что это безотказное средство успокоения перестаёт работать. Не спать — невозможно. Спать — смертельно.
Третья часть — это время, когда миф выходит за пределы улицы Вязов. Её герои — последние дети с этой улицы. Нам надо помнить об этом, когда мы будем говорить о следующих тезисах.
Третья часть — это момент, когда течение истории становится непрерывным, а выжившие герои переходят в следующую историю, чтобы погибнуть или продолжить борьбу.
Кроме того, третья часть — это первое явление Аманды. Смутное явление. Кажется, что и она не так уж сильна, и что её появление — это побочный эффект деятельности Фредди. Часть отражённой силы, она, тем не менее, даёт советы и весьма странные. Казалось бы, где церковь и где Фредди, который, и это вполне очевидно, не может являться частью христианской субкультуры и не должен никак реагировать на её символы. Так что же происходит?
Как уже было сказано, Кирстен могла бы победить его, так или иначе, с помощью своих друзей. Но… Следуя совету Аманды, доктор и отец Нэнси (кстати, откуда у последнего ключ от автостоянки?) хоронят кости Фредди по христианскому обычаю. Они отвлекают его. Или он отвлекает их? Подростки, на которых он охотиться сейчас, — последние. Они умрут, и его сила иссякнет, это неизбежно. Ему нужно это? Сомнительно. Ему нужно, чтобы они привели других, а для этого они должны поверить, что победили. Победили практически без сражения, потому что страж так и не вступила в бой по-настоящему. И Крюгер разыгрывает спектакль. Он выбирает такое средство, которое если и может ему повредить, то очень незначительно. Он посылает Аманду, которая если и настоящая, то сейчас полностью подчинена его воле. Он отвлекает своих противников. Заодно он убирает со своего пути Нэнси, но это скорей всего просто его везение и невезение его жертв. Он делает вид, что побеждён. Чёрт, он горит! Фредди не боится огня, не боится. Огонь — это то, что дало ему нынешнюю силу! А в том фарсе, который называют восьмой частью, несут чушь про то, что огонь — это страх Фредди! Одной это фразы достаточно, чтобы понять, кто на самом деле её произносит.
Рисковая игра. Но ведь он выиграл. И только так можно объяснить начало четвёртой части.
 
Чётвёртая часть… кстати, эпиграф к третьей части был из По, а к четвёртой — уже из книги Иова 🙂 … начинается с возвращения Кирстен на улицу Вязов. Предчувствия её не обманули: она до конца не верила в гибель Фредди, кому как не ей чувствовать такие вещи. И не смотря на то, что её друзья по клинике Джоуи и Кинкейд убеждают её в обратном, она настороже. И не зря: прошёл год, последние дети с улицы Вязов вышли из клиники, завели друзей и теперь Фредди сможет расширить поле своей деятельности, если сыграет правильно.
Да, нужно отметить ещё один момент: при жизни Фредди убивал маленьких детей, после смерти он будто бы поднимает уровень — принимается за более серьёзные жертвы. Но это «повышение» — иллюзия: во-первых, в его кошмарной игре больше очков должно начисляться за ребёнка, чем за подростка (Вы играли когда-нибудь в Black&White? Страшноватая игра, симулятор бога; чтобы подпитывать свою божественную силу, можно, в частности, приносить самому себе жертвы: пшеницу, овец, людей; больше всего манны дают за детей. Не спрашивайте, откуда я это знаю); во-вторых, подросток — жертва беспокойная, сложная, повышенной сопротивляемости. Но он привязан к источнику своей силы: он «пометил» детей с улицы Вязов и может добраться только до них или до тех, кто с ними контактирует. Фредди Крюгер — зараза, передающаяся воздушно-ментальным путём. А подростки общаются с подростками, дети для них слишком малы, взрослые — слишком взрослые. Подростки верят только друг другу и никому больше.
И ещё: дети больше боятся Бугимена, Бабу-Ягу и Ворчучело, а маньяков боятся подростки. Для детей Фредди Крюгер слишком сложен.
Вернёмся к фильму.
Для начала Фредди убирает с поля фигуры Джоуи и Кинкейда, потому что по одиночке «Воины сновидений» не имеют особой силы. Он ловит их на тех же слабостях, что и раньше: Кинкейда — на безоговорочной вере в собственные мускулы, Джоуи на — подростковой гиперсексуальности. Но Кирстен он убивать не собирается, пока не получит того, что ему нужно, он только пугает её, вынуждая в конце концов вызвать Алису и передать той силу. Впервые он поменял своего стража. Ещё бы, его сила и сила его стража — это две стороны одной медали, зеркало, и сила Кирстен точно также ограничена улицей Вязов, точнее детьми с улицы Вязов. А Алиса от таких ограничений свободна.
В то же время он делает, возможно, самую большую ошибку в своём посмертии. Ну или одну из двух самых больших ошибок. Алиса окажется ему не по зубам; она — самый сильный из его стражей в рамках фильмов. Ну, конечно, она сейчас таковой не выглядит, скорее наоборот, странная замкнутая девочка с проблемами в семье — идеальная жертва.
Да вот только, во-первых, Алиса и сама имела некоторые способности — пресловутый феномен Хозяина снов, а во-вторых, границы силы для неё сдвинуты не только территориально, но и качественно. Если Кирстен умела только объединять силу тех, кого затягивала во сны, то Алиса смогла, не предпринимая к этому специальных действий, аккумулировать силу своих друзей уже после их смерти. Их жизненную энергию, да. Фредди достались души, но не сила. По большому счёту, сильнее к финалу эпизода он не стал, хотя и действовал — в этом и следующем фильмах — с наибольшей изобретательностью и зловещей иронией.
Думаю, нет смысла разбирать, как именно и с кем он «пошутил», всё это лучше смотреть. Одно скажу, забегая вперёд: в пятом фильме он будет играть на конфликте отцов и детей (что вообще в тему фильма), убивая детей, ориентируясь на слова родителей (например, для Дэна: «Дэн — скорость и стихия», слова его отца). И, так просто наблюдение, это будет первый фильм, где мы увидим лицо Роберта Инглунда без грима.
Кроме Алисы есть ещё и Дэн, который сам по себе не обладает силой, он — та опора, которая поддерживает Алису в реальности. Человек, который помогает стражам быть теми, кто они есть. Неудивительно, что он станет отцом её ребёнка.
И хотя Фредди заявляет, что охраняет свои врата слишком давно (вечность?), он начинает проигрывать. Может быть, он действительно охраняет свои врата слишком давно. Миф дал крен — добро стало ощутимее сильнее, чем было. Может быть, не сильнее зла, но вровень ему. Достигнут паритет, и это вершина всего первого кольца мифа, с одной стороны, и плавное перетекание его в следующую стадию — с другой.
Алиса не уничтожает Фредди, она сама знает, что не способна на это, но она накрепко запирает его, отнимая у него души тех, кто не с улицы Вязов, перекрывая ему путь.
Интересна фигура Хозяина снов. Существо, вынесенное в заголовок фильма, вроде и появляется только в стишке-заклинании от дурных снов. Но, внимание, это единственное заклинание во всём фильме, которое противостоит знаменитой считалочке, вызывающей Фредди. И по факту Хозяин снов — существо, безусловно, доброе, хранитель, страж, показывающий кошмарам их истинное лицо, — это Алиса, страж-проводник. Она — аватара Хозяина снов на этом витке, причём единственная аватара за всё время, чётко осознающее свои предназначение и силу. Она читает заклинания, она применяет артефакты (повязка Рона, пищик Шилы, браслет Дебб), она умеет обращаться с магическими предметами (зеркало), она знает обряды, с помощью которых можно прогнать злых духов. И для Фредди наступает время, когда он будет вынужден искать новые лазейки в реальный мир, потому что Алису ему не обойти, она отлично охраняет свои ворота снов.

Пять-шесть, Фредди всех вас хочет съесть

«Кошмар на улице Вязов 5: Дитя Сна» 1989/ «Кошмар на улице Вязов 6: Фредди мёртв» 1991
Тема пятого и шестого фильма — достижение границ мифа, дети. Начало нового цикла

Итак, пятый фильм — это снова фильм из плавно текущего мифа, фильм со сквозными героями. Алиса и Дэн спустя год заканчивают школу, празднуют выпускной… и снова сталкиваются с Фредди. О, Крюгер нашёл свою лазейку, и в этот раз это самый изящный из его выходов. Он, во-первых, снова воскрешает свою мать, которая один раз уже помогла ему, будучи его послушной куклой, и повторяет своё собственное рождение, а во-вторых, обрабатывает будущего стража, пока тот ещё даже не родился. Правда, в этот раз Крюгер действовал так нетерпеливо, что всё равно просчитался: дал своей матери слишком много воли, а Джейкобу (Джейкоб… Якоб, Яков… Иаков) — слишком много силы. В условиях паритета Джейкоб — та часть силы, которая качнёт весы в сторону добра или зла. И сила, которую Фредди дал ему, оборачивается против Крюгера неизбежно. По правде сказать, пятая часть — это победа над Фредди в мире Алисы, полная и окончательная. Добро перевесило зло, и два стража навсегда закрыли врата сна для Фредди и повелителей кошмаров.
Самое важное в этом фильме для понимания следующей серии вот что: те круги, которыми водит Фредди Алису и Дэна, и сотни закрывающихся дверей в финале.
 
Шестая часть — фарс. Разве мы не должны задаться вопросами: почему вдруг Фредди «вычистил» весь город? Где Алиса и Джейкоб? И почему опять прошло столько лет? Что, чёрт возьми, случилось со Спрингвудом, превратив его в город сумасшедших?
Это настоящий фарс. Возможно, Алиса и покинула город на то время, пока Джейкоб не подрастёт, хотя ещё в утробе матери он уже умел справляться с Фредди. Может, она не сделала этого, потому что, будучи аватарой Хозяина сна (и, в каком-то смысле — отражением Нэнси), она может быть кем угодно, где угодно. Несомненно вот что: Алиса и её сын так заперли Фредди, что он не смог вырваться никаким способом. Не мог. А значит, не мог Спрингвуд превратиться в то, что нам показывают. Это — та реальность, где заперт Фредди. Это то место, которое видим мы, это фильм, сейчас — это настоящий фильм. В каком бы мире ни жила Алиса, в нашем ли, в параллельном, но она заперла Крюгера в реальность снов общественного подсознания — в реальности, существующей только на плёнке. И, может быть, до некоторых пор, Фредди и сам не подозревает об этом.
Он веселится по-прежнему, режет подростков, а потом вдруг обнаруживает, что Спрингвуд отгораживает от мира нечто, преграда, очень напоминающая экран кинотеатра, как его должны видеть с той стороны герои фильмов. О, вот тогда у него появляется только одна цель — прорваться. Оказаться в том мире, откуда его выкинули, или в другом, похожем на него. У нас с тем миром общие кошмары.
Попробуем узнать, удалось ли Фредди это.
Мегги — кто она? Дочь Фредди? Кто сказал, что у него была дочь? Реальный мир, в который он вырывается, нелеп до чрезвычайности: какие-то странные очки, мир-в-голове-Фредди, картины врат сна на стенах, снова больница и трудные подростки, страшненькие спецэффекты, галлюциногенные видения разума Фредди, люди, будто появившиеся из фильмов ужасов средней руки. «Кошмар…» никогда не был фильмом ужасов средней руки. Мегги — самый нелепый страж из всех. Откуда у Крюгера ребёнок? У него не было детей до этой серии, и появление его дочери совсем неубедительно. К тому же эти слова про то, что у Фредди отняли ребёнка… Его не могли отнять, ведь Фредди убили, и только после этого его дочь, если она была, попала в детский дом. Её не отнимали. Опять же, не зря «последний подросток Спрингвуда» твердит, что у Фредди был сын. Потому что ребёнок, которого у Фредди отняли, действительно был, и это был мальчик — Джейкоб. В мире этой серии — то сюрреалистичном, то фарсовом, всё странно преломляется, и прошлые события меняются, перемешиваются с выдуманными. Здесь воспоминания неотличимы от галлюцинаций.
И странное путешествие внутри головы Фредди вдруг оборачивается правдой: будучи заключённым в утробе Аманды, вернувшись к истоку, Фредди Крюгер превращается в уробороса и, «укусив» сам себя, он кружит в своём собственном, чудовищно искажённым разуме. Вот как аукнулись ему те круги из четвёртой части, вот какие двери для него закрывались. Это Алиса довела принцип «зеркала» до конца, и теперь зло смотрит само в себя бесконечно. И когда его любимый фетиш, его перчатка вонзается в его тело, он «просыпается».
В самом конце Мегги фальшиво улыбается в камеру и заявляет: «Фредди мёртв». И тогда он понимает, что действительно мёртв, и останется таким, если не вырвется из своего собственного сознания. Он должен прорываться туда, куда смотрит Мегги, на ту сторону, и начинает искать способ сделать это. Он рвётся наружу, к нам.
Но, как и раньше, он натыкается на своего стража. На зеркало Алисы и Нэнси, одновременно, но в нашем мире.

Семь-восемь, он придёт и разрешения не спросит

«Кошмар на улице Вязов 7: Последний кошмар» 1994 / «Фредди против Джейсона» 2003
Тема седьмого и восьмого фильмов — окончание мифической части мифа, прорыв в реальность. Конец второго цикла

Уэс Крейвен берётся снимать седьмую серию и, фактически, делает совершенно не канонический фильм. Он искажает и выворачивает собственную историю. О, я верю: этот человек всегда знал, что делал. Противоборство с Фредди Крюгером теперь выходит на новый уровень.
Про седьмой фильм всё уже сказал Уэс Крейвен внутри самого фильма. Фредди всё-таки нашёл способ проникнуть в наш мир и способ настолько действенный, что пришлось вмешаться тому, кто когда-то создавал его. Уэс — ловкий человек. Он снова замыкает Фредди на самого себя: он повторяет всё, что было раньше.
Он возвращает стража из нашего мира — Хизер, он возвращает самого себя, он повторяет все темы, беря из первого фильма Нэнси, её отца и помещая их в старый дом. Вообще, если постараться, можно найти много «повторяющихся» кадров, например, фильм тоже начинается с изготовления перчатки, как и первый, и с кошмара стража, как и многие другие, там также есть сцена с девушкой, которую протаскивают по потолку, муж Хизер также погибает в подстроенной аварии, как и Дэн, и т.п. Из второго фильма нам достаётся прорыв Фредди в реальность, из третьего — больница, из четвёртого — магия сказок («Алиса» — «Гензель и Гретель»), из пятого — ребёнок. Из шестого — круг, Уэс подменяет Джейкоба другим ребёнком — тоже обладающим силой и тоже сыном Хранительницы снов. Он подменяет даже самого Фредди, позволяя Роберту быть самим собой. Он полностью отделяет Фредди, да ещё так ловко, что тот теряет всю харизму, которую ему давал Инглунд (такому Крюгеру не будут скандировать: «Фредди, мы любим тебя»), отнимает у него его настоящую перчатку, заменяя её механическим суррогатом, и повторяет магический трюк Алисы, запирая Крюгера в сценарии, напоминающим зеркало, установленное напротив другого зеркала. Всё. Фредди обречён метаться в отражениях. Ну кто, кроме Уэса мог соорудить такую ловушку? Будем надеяться, что кто-то ещё сможет, потому что… Уэс Крейвен уже никогда ничего не снимет. В моих глазах он навсегда останется великим автором, одним из тех, что умел понимать истинный ужас, и знал, какие демоны ждут нас за тёмным углом.
 
Восьмой фильм — ещё больший фарс, чем шестой, но есть одно важное отличие: Фредди нащупывает путь в наш мир. Не зря он сообщает нам в самом начале, что быть мёртвым — не проблема, быть забытым — это проблема. Кстати, вступление — это единственное, что стоит смотреть в фильме, всё остальное — дичь и треш, да и фильм снимался только ради него — пролога. Пусть не думают наивные сценаристы и не менее наивный режиссёр, что они способны справиться с Фредди. Как бы ни так, он заставил спустя девять лет сделать их то, что ему было нужно: вырвать его из круга, разорвать ленту Мёбиуса, отодвинуть зеркало — перевести его историю в линию, в то самое вступление. Всё остальное ему было неинтересно, хотя, должно быть, он отлично подурачился. Вот Крейвен — он мог обманывать Фредди, пока не снял с себя полномочия, а эти товарищи — слабаки. Фредди сделал то, что хотел, проник в наши фильмы по-настоящему, отделался от той реальности, и теперь… теперь Фредди в фильмах нашего мира. Теперь — он в наших кошмарах. И нам осталось ещё два раза полюбоваться на него на экране, а потом, кто знает, может быть, он найдёт путь наружу.
…Если найдёт своего стража.
 
Ремейка первой части никогда не существовало. Вы можете найти его следы — на сайтах вроде IMDB или Кинопоиска (если тролли из Яндекса ещё не уничтожили последний полностью, сплясав на руинах танец Эллочки-Людоедки), кто-то может рассказывать вам байки, что видел тот фильм своими глазами… Не верьте этому.
Его никогда не существовало. Бедняги, пытавшиеся его сделать, не знали ничего о мифах и легендах, и фильм так и не родился на свет.
 
Вот ещё что…
…Разве нет истины в том, что миф не будет закончен, так как магическое число десять не делится без остатка на магическое число четыре? И разве нет истины в том, что где-то до сих пор ждёт своего часа подросший Джейкоб? И разве нет истины в том, что, убив стража, Фредди на самом деле не войдёт в мир, а погибнет сам?
И разве нет истины в том, что по написании всего этого я снова боюсь темноты? 🙂
 
P.S. Я знаю, какими должны быть девятый и десятый фильмы.
Но никому не скажу.